Комитет правды

— Если реакторный блок разрушен и такая радиация, то помощь до нас дойдет не скоро, если, вообще, дойдет, — задумчиво протянул Иван. — Ё-моё, а куда побежал Петр?! Он же там не пройдет!

— Успокойся за своего мальчика. Может быть, он один и выживет, — сказал Алексей.

— Моего мальчика? — повысил голос Иван. — Что ты имеешь в виду?

— Что имею, то и введу, — скривил усмешку Алексей. — У меня девочки, у тебя мальчики. Только не делай страшную рожу. Все в курсе ваших отношений с Петром.

Иван переменился в лице и отвернулся. Повисло напряженное молчание. Вадим вернулся к щиту управления блоком — почти все пульты молчали. Он подошел к вентиляционной решетке, затем повернулся и сказал, обращаясь ко всем:

— Не знаю, о чем думает Иван, но реактор надо гасить. Если мы этого не сделаем в ближайшее время, возможен ядерный взрыв. Топливо выгорело всего на несколько процентов, там около двухсот тонн урана. Если Алексей прав насчет стержней, то…

— Реактор надежен! — перебил Иван.

— В Чернобыле тоже так говорили, — подал голос Иннокентий, — а последствия до сих пор…

— Давайте послушаем Вадима, — Алексей прервал Иннокентия. — Что ты предлагаешь?

— Предлагаю взять мешки с борной кислотой и высыпать их в баки чистого конденсата. Потом насосами перекачать воду из этих баков в активную зону, — ответил Вадим.

— То есть вручную загасить реактор? — протянул Алексей. — Для этого кто-то должен перетащить мешки до бака, потом запустить насос. В реакторном блоке полчаса, если там нет особых разрушений, при ста рентгенах в час…

— Около реактора, я думаю, во много раз больше, — продолжил Вадим. — Все понимают, что ты хотел сказать. Это верная смерть. Так я вот, что еще скажу: из вентиляции идет теплый воздух…

Иннокентий взял дозиметр, подошел к вентиляционной решетке:

— Десять микрозиверт…

— Это один миллирентген, ого! — воскликнул Вадим. — Всего через полчаса после аварии. Еще через полчаса будет рентген десять в час. Мы тут долго не протянем. А аппаратура загнется еще быстрей от ионизации.

Иван повернулся лицом к смене. Лицо его было искажено гримасой боли:

— Алексей… Спроси, что там случилось с Петром…

Алексей набрал запрос:

— Иван… В общем… Сайт говорит, что его больше нет в живых.

Иван с силой сжал кулаки, захрипел и рухнул на кресло. Вадим пристально посмотрел на него и сказал:

— Леша, глянь в аптечке успокоительного. Не, таблетки нафиг. Вколи ему из тюбика прямо через одежду.

— Начальника колоть? — усмехнулся Алексей. — Или ты теперь начальник? Ладно, ладно… — Алексей достал из аптечки шприц-тюбик и вколол его в бицепс Ивана.

Вадим подтянул кресло к компьютеру Алексея и сказал, обращаясь к Иннокентию:

— Кончай там смотреть пульты, все равно они мертвые. Присаживайся к нам.

Алексей достал из шкафчика бутылку водки:

— Только не надо смотреть на меня такими глазами, как будто ничего не знаете. Кеша, тащи стаканы…

—…внимание, смена откликнетесь, помощь… — раздалось из громкоговорителя.

— И сделай этого тише, — продолжил Алексей.

Иннокентий щелкнул тумблером, голос почти замолк. По дороге к другим операторам он захватил чайные стаканы. Алексей разлил водку по стаканам:

— Ну что, друзья, ситуация хреновая. Если спасатели — дураки, и плевали они на радиацию, то, может, доберутся до нас через пару часов. Тогда мы подохнем от удушья, и есть шанс, что нас похоронят по-людски. А если идиоты перевелись, то вытащат нас суток через несколько, когда наши тела уже светиться будут. Тогда их замуруют с другим радиоактивным мусором.

— Есть шанс выжить. — Вадим выпил свой стакан залпом. — Не драматизируй.

— И ты предлагаешь напоследок ужраться в хлам? — спросил Иннокентий.

— Шанс может и есть, — ответил Вадим. — А еще есть шанс ядерного взрыва. Я предлагаю всем вместе пойти к реактору и загасить его.

— Всем необязательно, — ответил Иннокентий. — Достаточно одного. Остальные могли бы ему помочь отсюда.

— Отсюда? — хмыкнул Алексей, наливая себе еще водки. — Тут ничего не работает.

— Он прав, — сказал Вадим. — Всем рисковать сразу нет смысла. Пойдет один, если у него ничего не выйдет, может, у следующего будет шанс.

— Осталось найти добровольца, — сказал Алексей.

— Ты, конечно, не пойдешь, — зло протянул Иннокентий, — потому что уже напился.

— Плохо ты меня знаешь, что для меня пару стаканов? Не в этом дело. Просто у меня еще много дел осталось. Всегда есть шанс выжить.

— Это уже мы слышали. Но есть вероятность взрыва, — ответил Вадим.

— Даже если вероятность взрыва одна к миллиону, мы должны действовать. Потому что вокруг живут люди! — сказал Иннокентий.

— Ну, так и будь добровольцем, — Алексей с сожалением посмотрел на пустую бутылку. — Небось, станешь тянуть песню о своих детях.

— Да, буду! — повысил голос Иннокентий. — Хоть что-то полезное я в жизни сделал, в отличие от тебя. Картины твои — мазня. Стишки — дурость.

— Ты мое творчество не трогай, — рявкнул Алексей. — А что касается твоих детей… — Он постучал по клавишам. — Они же тебя ни во что не ставят.