Комитет правды

— Это ты у «сайта правды» узнал? Тогда спроси, что народ думает о твоем «творчестве». Дай-ка, дай-ка… — Иннокентий оттеснил Алексея от клавиатуры. — Ну вот, все, что ты рисуешь, полная белиберда. Кстати, насчет твоих баб…

— Моделей, я бы попросил…

— Да мне похрен, «мандели» те еще…

— Так, хватит ругаться, — прервал их перепалку Вадим. — Надо вопрос решать!

— А мы как раз и решаем, — ответил Алексей, — кто в жизни более полезен. Взвешиваем наши поступки, так сказать, на весах правды. Вот, Вадим Миноев, ты у нас лидер и депутат. За работяг выступаешь, да? Когда технику безопасности урезали, где ты был? Ты же начальству жопу лижешь, это все знают! Думаешь, я сочиняю?! Задавай вопрос «сайту». Тут не получится врать, все как на духу…

— Мы тебя в депутаты выдвигали, думали, будешь за нас радеть, — добавил Иннокентий, — а тебе все похрен. В Москву метишь? Что там «сайт» насчет его командировок говорит? Так и думал — посиделки с начальством по саунам и прочие развлечения.

— Много ты во власти понимаешь, — огрызнулся Вадим. — Хочешь чего добиться, сначала надо полизать…

— И как оно, гавно, на вкус? — рассмеялся Иннокентий.

— Слушай, Кеша, ты бы насчет своей жизненной программы помолчал. Дети у него… Да Светка, младшая твоя, вообще, не от тебя!

— Чего?!

— А того. Ты у Алексея спроси. Что это он притих, а? Молчит, гад. Сайту задай вопрос.

Алексей отодвинулся от стола, встал и начал шарить в тумбочках:

— Правда, так правда. Задавай вопрос. Я пока спирт протирочный поищу.

Некоторое время Иннокентий стучал по клавишам, потом стукнул кулаком по клавиатуре и посмотрел на согнувшегося Алексея:

— И ты… п… молчал?!

— П… у нас Иван. — Он кивнул на Ивана, все также лежащего на кресле в отключке. — Только не надо делать вид, что ты не знал о том, что жена тебе изменяет. Твои постоянные переработки не только оставляли детей без воспитания, но и твою жену без ласки.

— И ты тут подсуетился! — Иннокентий поднялся, сжал зубы и взялся за клавиатуру так, как будто хотел кинуть ее в Алексея.

Тот, наконец, нашел бутыль с протирочным спиртом, зубами открыл пробку, налил в стакан белесую жидкость:

— Жена твоя — натура тонкая, гуманитарный закончила. А ты ее в эту глухомань упер и рожать заставил. Чего же ты хотел?

— Б.., а ребенка зачем было делать? — крикнул Иннокентий.

— Если не я, то кто? — усмехнулся Алексей. — Ты, благодаря сверхурочным и «улучшению» техники безопасности Вадимом, уже не способен быть отцом. А детей хотел. Так что можешь мне «спасибо» сказать.

— Тебе?! Да я сейчас тебя тут грохну. Вот и будет мое «спасибо». — Иннокентий схватил стул за спинку, поднял его и занес над головой Алексея.

Вадим вовремя толкнул его в сторону, стул отклонился и ударил по столу.

— Хватит! — заорал Вадим. — Благодаря «сайту правды» и вашим дурацким откровениям мы тут друг друга перебьем. — Он подошел к Алексею и отобрал у него бутыль. — И хорош пить всякую гадость!

— Я тонкая натура, вынужден работать с всякими… — заплетающимся языком пробормотал Алексей.

Вадим дал ему пощечину, и тот притих, сев на стул. Все трое долго молчали. Тишину нарушали только всхлипы Ивана.

— Короче, так, — сказал Вадим. — Скажем честно: мы, трое мужиков, за полжизни ничего стоящего не сделали. Спасибо за правду «Комитету»: взвесил наши дела — нечего сказать. Ситуацию это не меняет. С реактором надо что-то делать. Конечно, лучше, чтобы Иван пошел и исправил то, что наделал, но вряд ли он на это способен. — Вадим кивнул на сидящего в ступоре Ивана. — Кто пойдет добровольцем?

Никто ему не ответил. Дышать стало труднее: воздух из вентиляции шел уже горячий. Вадим продолжил:

— Я пас. Если выживу, обещаю донести то, что здесь произошло, до высшего начальства. Морду в кровь о пороги разобью, а добьюсь, чтобы нами, как пешками, не двигали. Они там план выполняют и деньги гребут, а мы в дерьме сидим.

— Я не пойду, — сказал Алексей. — Можно сказать, и не жил еще вовсе. Я же с детства творил, мне большое будущее пророчили. И какого черта пошел в технари, не понимаю?! Если выживу, создам, наконец, что-то стоящее. После чего и умирать будет не жалко.