Коммандер

«Софи» подходила к берегу правым галсом, держа курс на вест-норд-вест. Просвистали команду поднять койки наверх и уложить их в сетки; в воздухе стоял аромат кофе и запах жареного бекона, которые смешивались воздушным вихрем на наветренной стороне туго натянутого триселя. Бурый туман по-прежнему скрывал находившуюся слева по носу долину Льобрегат и устье реки, однако поодаль, там, где на горизонте маячил едва различимый город, восходящее солнце успело выжечь несколько пятен тумана. Остальные его участки могли скрывать мысы, острова, отмели.

— Знаю, знаю, эти канонерки пытались заманить нас в какую-то ловушку, — произнес Джек, — и у меня зреют мысли, что это могло быть. — Джек не умел притворяться, и Стивен тут же убедился, что ему прекрасно известен характер ловушки, во всяком случае, он хорошо представлял себе, какой она может быть.

Солнце нагревало поверхность воды, чудесным образом окрашивая ее в различные цвета, порождая одни туманы, рассеивая другие, рисуя замысловатые узоры теней, отбрасываемых туго натянутыми снастями и чистыми изгибами парусов на белую палубу, которую под настойчивый звук пемзы драили, чтобы она стала еще белей. Внезапно на горизонте появился голубовато-серый мыс, а в трех румбах справа по носу возник большой корабль, под прикрытием суши мчавшийся на юг. Дозорный деловито объявил о его обнаружении, впрочем, после того как туман рассеялся, судно целиком можно было наблюдать с палубы.

— Превосходно, — произнес Джек, долго разглядывавший судно, а затем схвативший подзорную трубу. — Как вы полагаете, мистер Диллон, что это за парусник?

— Думаю, это наш старый знакомый, сэр, — отозвался Джеймс.

— Я тоже так думаю. Поставьте грота-стаксель и подведите нас поближе к нему. Швабры на корму, палубу сушить. И сразу же отправьте матросов завтракать, мистер Диллон. Не угодно ли вам будет выпить чашку кофе вместе со мной и доктором? Будет жаль, если добро пропадет.

— С удовольствием, сэр.

Завтрак прошел почти в полном молчании. Джек спросил:

— Вы, наверное, хотите, чтобы мы надели шелковые чулки, доктор?

— Почему шелковые, скажите на милость?

— Говорят, что если хирургу придется резать чулки, то удобнее всего резать шелковые.

— Да. Действительно, это так. Прошу, обязательно наденьте шелковые чулки.

Больше ни о чем не говорили, но сразу возникла непринужденная, товарищеская атмосфера, и Джек, поднявшись из-за стола, чтобы облачиться в мундир, обратился к Джеймсу:

— Ну разумеется, вы правы, — сказал он с таким видом, словно все это время они беседовали о принадлежности парусника.

Поднявшись на палубу, капитан еще раз убедился, что замеченное ими судно действительно «Какафуэго».

Оно изменило курс, чтобы встретиться с «Софи», и в эту минуту на нем ставили лисели. В подзорную трубу Джек видел алый отблеск его борта на солнце.

— Всем на корму! — распорядился капитан, и, пока экипаж собирался, Стивен наблюдал за тем, как на лице Джека расплывалась улыбка, которую он тщетно пытался подавить, придавая ему серьезное выражение. — Матросы, — произнес Джек, — на ветре у нас «Какафуэго», знаете ли. Кое-кто из вас остался недоволен, когда во время прошлой встречи мы отпустили его, не попрощавшись. Но теперь, когда наши канониры стали лучшими на флоте, дело приняло совсем другой оборот. Так что, мистер Диллон, будьте любезны, готовим корабль к бою.

Когда капитан начал говорить, то половина экипажа смотрела на него, испытывая радостное возбуждение; приблизительно четверть моряков выглядела лишь слегка встревоженной, а остальные стояли потупясь, с озабоченными лицами. Однако уверенное, радостное настроение, излучаемое капитаном и его лейтенантом, передалось команде, и раздался восторженный крик «ура», вырвавшийся из глоток доброй половины экипажа. А когда началась уборка, уже можно было увидеть лишь четыре-пять хмурых лиц. Остальные, казалось, отправлялись на ярмарку.

«Какафуэго», несший в данный момент прямые паруса, направлялся к шлюпу, совершая плавный поворот в западном направлении, с тем чтобы оказаться с наветра и мористее «Софи». Шлюп шел круто к ветру, так что к тому времени, когда до испанца оставалось еще целых полмили, он оказался под угрозой продольного бортового залпа фрегата, 32-пушечного фрегата.

— Воевать с испанцами, мистер Эллис, — сказал Джек, с улыбкой глядя в его округлившиеся глаза и серьезное лицо, — приятно не потому, что они люди робкого десятка, чего о них сказать нельзя, а потому, что они никогда, никогда не просчитывают партию даже на ход вперед.

Фрегат почти достиг места, намеченного его капитаном; он выстрелил из пушки и поднял испанский флаг.

— Американский флаг, мистер Баббингтон! — приказал Джек. — Пусть поломают голову, как быть. Отметьте в судовом журнале время, мистер Ричардс.