Коммандер

— Так и было. Я вылечил его от тяжелейшего случая запора, что я когда-либо имел честь видеть, вызванного злоупотреблением хинной коркой, которую он сам себе назначил. Но сейчас у него проникающая рана черепа, сэр, и я должен провести трепанацию. Вон он лежит, вы слышите характерный хрип? Думаю, до утра с ним ничего не случится. Но как только взойдет солнце, я должен буду снять с него крышку черепа с помощью моей небольшой пилы. Увидите мозг своего констапеля, мой дорогой сэр, — добавил он с улыбкой. — Или, по крайней мере, его dura mater[44].

— Боже мой, Боже мой, — пробормотал Джек. Его охватило глубокое уныние. Всего лишь незначительная стычка с незначительным результатом, и при этом убиты два хороших матроса, и констапель почти наверняка умрет. Ни один человек не сможет выжить, после того как его мозги открылись ветру — это очевидно. Другие тоже могут легко умереть — как это часто и происходило. Если бы не этот чертов конвой, он смог бы захватить галеру. В такие игры играют вдвоем.

— В чем дело? — воскликнул он, услышав шум с верхней палубы.

— На борту кэта затеяли старинную игру, сар, — доложил штурман, когда Джек поднялся на квартердек в сумерках. Штурман был родом из северных провинций — не то из Оркни, не то из Шетланда, и то ли данное обстоятельство, то ли природный дефект его речи заставляли его произносить «эр» как «ар», причем это становилось особенно заметно в минуты волнения. — Похоже на то, что эти проклятые педрилы снова принялись резать своих пленников, сар.

— Поставьте шлюп борт о борт с ним, мистер Маршалл. Абордажная партия, за мной!

На «Софи» обрасопили реи, чтобы не повредить их, обстенили фор-марсель, и она плавно скользнула к борту кэта. Джек дотянулся до грота-русленей на высоком борту норвежца, подтянул себя вверх через порванную абордажную сеть[45], за ним последовала банда грозных и свирепых на вид матросов. Кровь на палубе, три тела, пятеро бледных мавров, прижавшихся к переборке кормовой рубки под защитой Джеймса Диллона, немой негр Альфред Кинг с абордажным топором в руках.

— Уведите пленных, — скомандовал Джек. — Заприте их в носовом трюме. Что случилось, мистер Диллон?

— Я не совсем его понял, сэр, но полагаю, пленные, должно быть, напали на Кинга на твиндеке[46].

— Что случилось, Кинг?

Негр по-прежнему свирепо озирался. Приятели держали его за руки, а его ответ мог означать все что угодно.

— Что случилось, Уильямс?

— Не могу знать, сэр, — ответил Уильямс, коснувшись шляпы, и его взгляд остекленел.

— Что случилось, Келли?

— Не могу знать, — ответил Келли, поднеся ко лбу костяшки пальцев и приняв практически тот же вид.

— Где шкипер кэта, мистер Диллон?

— Сэр, похоже, мавры вышвырнули их всех за борт.

— Милостивый Господь! — воскликнул Джек. Хотя подобное не было чем-то необычным. Раздавшийся позади него сердитый шум свидетельствовал о том, что новость дошла до «Софи». — Мистер Маршалл, — позвал он, подойдя к ограждению. — Вы не могли бы позаботиться о пленниках? Я не хочу, чтобы кто-нибудь совершил какую-нибудь глупость. — Он оглядел вдоль и поперек палубу, изучил паруса и такелаж: повреждений совсем немного. — Вы приведете судно в Кальяри, мистер Диллон, — продолжил он тихим голосом, всё ещё огорчённый жестокостью расправы. — Возьмите с собой столько людей, сколько вам нужно.

Он вернулся на «Софи» с очень мрачным видом. Не успел он добраться до своего квартердека, как какой-то гнусный голос внутри него произнес: «Ты же знаешь, что в данном случае это судно является призом, а не просто спасённым». Нахмурясь, он отогнал эту мысль, позвал боцмана и начал обход брига, решая, что следует чинить в первую очередь. «Софи» удивительно сильно пострадала для такого короткого боя, во время которого обменялись не более чем 50 ядрами. Она была плавучим примером того, что может сделать отличная артиллерийская стрельба. Тиммерман и двое его помощников висели за бортом в люльках, пытаясь заткнуть отверстие, проделанное очень близко от ватерлинии.

— Я не могу добраться до него, сэр, — произнес Лэмб в ответ на вопрос капитана. — Мы почти наполовину в воде, но, кажется, мы не сможем забить его, только не на этом галсе.

— Тогда мы сменим для вас галс, мистер Лэмб. Но дайте мне знать, как только заткнёте все дыры. — Он посмотрел над темнеющим морем на кэт, вновь занимавший свое место в конвое. Смена галса означала удаление от кэта, а этот кэт стал почему-то дорог ему. «Гружен брусьями, штеттинским дубом, паклей, стокгольмской смолой, тросами, — настойчиво продолжал внутренний голос. — Можно запросто получить две-три тысячи, даже четыре …»

— Да, мистер Уотт, конечно — произнес он вслух. Они взобрались на грот-марс и стали рассматривать поврежденный эзельгофт.

— Вот этот кусок и шарахнул бедного мистера Дея, — сказал боцман.