Коммандер

— Не умрет. Вот это-то и досадно. Негодяй, хуже гунна, тупой солдафон, он не умрет. Это же был чистейший, двойной очистки спирт.

— Прошу, пойдемте со мной и позавтракаем в каюте. Пинта кофе и хорошо прожаренная отбивная не заменят спирта гадюке, но утешат вас… — Пришедший в веселое расположение духа Джек готов был острить, он чувствовал, как в уме у него рождается шутка, но затем позабыл ее соль и ограничился тем, что весело, но так, чтобы не обидеть доктора, расхохотался. Затем заметил: — Удрал-таки от нас этот мерзавец, и боюсь, нам придется потратить немало времени, чтобы вернуться назад. Интересно, мне очень интересно, удалось ли Диллону захватить сетти, или тот тоже сбежал.

Это было естественное любопытство, любопытство, которое разделял с ним каждый человек на борту «Софи», за исключением Стивена. Но оно не было удовлетворено ни до полудня, ни после того как солнце уже давно пересекло меридиан. Около полудня ветер стих почти полностью. Новые паруса колыхались, свисая безвольными пузырями с реев, а матросов, занятых починкой изорванного комплекта, пришлось защищать от солнца тентом. Выдался один их тех чрезвычайно влажных дней, когда воздух нисколько не освежал. Было так жарко, что, несмотря на горячее желание найти свою абордажную партию, обезопасить захваченное судно и двигаться вдоль побережья, у Джека не хватало духу отдать команду достать весла. Экипаж отважно сражался с противником (хотя орудия все еще стреляли явно слишком медленно) и прилагал все усилия к тому, чтобы исправить повреждения, причиненные шлюпу французским судном. «Я разрешу им отдыхать, по крайней мере до собачьей вахты», — решил капитан.

Жара давила на море; дым из камбузной трубы повис над палубой вместе с запахами грога и доброго английского центнера соленой говядины, которую команда «Софи» поглощала во время обеда. Регулярное «динь-динь» судового колокола раздалось столько раз, что задолго до того, как на горизонте вновь появилась шнява, Джеку стало казаться, что утреннее столкновение, должно быть, произошло в другой эпохе, в другой жизни или вообще (если бы не устойчивый запах пороха от подушки под головой) было лишь впечатлением от прочитанной книги. Растянувшись на скамье под кормовыми окнами, Джек прокручивал это в голове, прокручивал еще раз помедленнее, и еще, и в итоге провалился в сон.

Проснулся он мгновенно, ощущая себя свежим, уравновешенным, и сразу понял, что «Софи» уже значительное время идет с бризом, под которым она накренилась на пару поясов и задрала его пятки выше головы.

— Боюсь, что эти чертовы юнцы разбудили вас, сэр, — озабоченно проговорил мистер Маршалл. — Я отправил их наверх, но боюсь, догадался сделать это слишком поздно. Они тут кричали и вопили, словно свора бабуинов. Чтоб им пусто было.

Хотя Джек был в целом человеком на редкость открытым и правдивым, он не моргнув глазом ответил:

— А я и не спал.

На палубе он взглянул на марсы обеих мачт, откуда мичманы внимательно наблюдали за тем, не грядет ли кара за их проделки. Встретившись взглядами с капитаном, они тотчас отвернулись, делая вид, что старательно выполняют свой долг, наблюдая за шнявой и сопровождавшим ее сетти, которые быстро сближались с шлюпом, подгоняемые восточным бризом.

«Вот она где, — с глубоким удовлетворением произнес про себя Джек. — И он захватил еще и сетти. Молодчина, деловой парень, превосходный моряк». Джек исполнился симпатии к Диллону. Можно было запросто упустить второй приз, пока разбирались с экипажем шнявы. Действительно, понадобилось немало сил и энергии с его стороны, чтобы сблизить оба судна, поскольку сетти упорно не желал признать поражение и сдаться.

— Отличная работа, мистер Диллон, — воскликнул Джек, как только Джеймс поднялся на борт, помогая перелезть человеку в рваном иноземном мундире. — Судно попыталось скрыться?

— Попыталось, сэр, — отвечал Джеймс. — Позвольте представить вам капитана французской королевской артиллерии Ля Ира. — Оба сняли шляпы, поклонились и пожали друг другу руки.

— Счастлив познакомиться, — произнес по-английски Ля Ир низким, глубоким голосом, на что Джек ответил по-французски:

— Domestique, Monsieur[65].

— Шнява была неаполитанским призом, сэр. Капитан Ля Ир сумел возглавить французских роялистов из числа пассажиров и итальянских моряков и держал призовую команду под контролем, пока мы шли наперерез, чтобы захватить сетти. К сожалению, тартана и второй сетти находились слишком далеко на ветре от нас к тому времени, когда мы овладели судном, и они сбежали к побережью. Теперь они находятся под защитой береговой батареи в Альморайре.

— Вот как? После того как доставим пленных по назначению, мы заглянем в эту бухту. Пленных много, мистер Диллон?

— Всего лишь человек двадцать, сэр, ведь команда шнявы — наши союзники. Они направлялись в Гибралтар.

— Когда их захватили?

— О, это был отличный приз, сэр. Захватили их восемь дней назад.

— Тем лучше. Скажите, были у вас какие-то трудности?