Комментарий Адвентистов Седьмого Дня на Евангелие от Иоанна

Со времён написания синоптических Евангелий прошло около 30 лет и престарелый Иоанн, единственный из двенадцати, оставшийся в живых (Деяния 542) был побуждён изложить снова жизнь Христа, в таком смысле, чтобы нейтрализовать злые силы, которые пытались уничтожить церковь. Люди нуждались в ярком, живом представлении личности Спасителя, чтобы укрепить их веру в реальность великих истин Евангелия, таких как воплощение, истинную, Божественную и человеческую природу, совершенную жизнь, заместительную смерть, славное воскресение и обещанное возвращение Иисуса. "И всякий имеющий сию надежду на Него, очищает себя, так как Он чист" (1 Ин. 3:3). Только в том случае, когда жизнь и миссия Спасителя сохраняется в уме и сердце как живая действительность, преобразующая сила Его благодати сможет стать эффективной в жизни. Согласно этому, Иоанн провозгласил, что его повествование было "написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его" (Ин. 20:31). Он откровенно сознаётся, что мог рассказать намного больше (30 ст.), но отметил лишь те случаи, которые согласно его понимания, смогут наилучшим образом подтвердить великие, фундаментальные истины Евангелия. Он настаивает на уверенности, что то, что убедило его - сможет убедить также и других (ср. 1 Ин. 1:1-3).

Как отмечено на стр. 179, Евангелие от Иоанна, прежде всего, было направлено против гностических тенденций. Гностические взгляды, проникшие в христианство, вращались вокруг понятия, что, в сущности, добро и зло, соответственно, должны быть отождествлены с духом и плотью. О людях, в душах которых пребывает искра небесного света сказано, что они являются пленниками этого материального мира. Спасение состоит в познании как уйти от сферы плоти в сферу духа. Гностицизм отрицал истинность воплощения Христа, понимая, что человеческая фигура, которую люди, казалось, видели, была лишь призраком. По их мнению, божественность Христа вошла в человеческую природу Иисуса при Его крещении и оставила - прежде Его смерти на кресте.

Именно посредством своего повествования о жизни Иисуса, Иоанн, несомненно, хотя в некоторой степени пытался опровергнуть эти ложные понятия о грехе и спасении. То, о чём около 30 лет назад Павел писал церкви в Колоссах - о скрытых опасностях в проявлении нового и увлекательного культа гностицизма (Кол. 2:8 ср. Деян. 20:29-30), - Иоанн встретился теперь лицом к лицу с сильно увеличивающейся популярной философией, которая угрожала самой жизни церкви.

Вдохновенный добрым суждением, Иоанн удерживался от прямых атак на гностицизм и ограничивался положительным провозглашением истины, достойной внимания, что как кажется, он нарочно избегал употребления определённых греческих существительных, таких как гнозис, пистис и софия - "познание", "вера", "мудрость", т.е. ключевых слов словаря гностиков. Он начинает с заявления в ясных, точных выражениях об истинности божества Христа и реальности Его воплощения. Кажется, что сам выбор случаев был руководим желанием - представить те аспекты из жизни и служения Христа, которые более ясно открывали эти фундаментальные истины.

За некоторыми значительными исключениями - брака в Кане, посещения городка Сихарь, исцеления сына царедворца, насыщения 5000 и проповеди о Хлебе Жизни, - Иоанн имеет дело исключительно и часто со значительными расстояниями, со случаями, которые имели место в Иудее и включали руководителей иудейской нации. В этом отношении Евангелие от Иоанна дополняет синоптические повествования, которые имеют дело исключительно со служением в Галилее, и молчаливо проходят мимо большинства случаев в Иудее.