Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Я аккурат пришел с танцульки из Гостивара…
…Небось и в Михле было слыхать.

Гостиварж и Михле, два соседствующих с Забеглицами района Праги. Гостиварж (Hostivari) на востоке, а Михле (Michle) на западе. До 1922 года – самостоятельные населенные пункты.

С. 414

Baszom az any'at, baszom az istenet, baszom а Krisztus M'arj'at, baszom az atyadot, baszom а vil'agot!”

Рассерженный господин Какони совершенно не стесняется, Baszom он маму, преисподнюю, деву Марию, отца и весь свет. И это при совершенно невинной жене и служанке. Трудно не согласиться с поручиком Лукашем, писавшим:

«Я глубоко убежден, что ваш супруг – чистейшей воды эгоист, который, который в своих личных интересах водит вас, сударыня, на театральные представления, отвечающие исключительно его собственному вкусу».

С. 416

Я влюблен в вашу жену по уши, как говорил Врхлицкий – Kapitales Frau /Капитальная женщина (нем.)/.

Ярослав Врхлицкий (Jaroslav Vrchlick'y) – литературный псевдоним профессора Эмиля Богуслава Фрида (Emil Bohuslav Frida, 1853–1912), поэта (около сотни сборников стихов), драматурга (полсотни пьес), прозаика (пара романов и сборников рассказов). Перевел на чешский книги многих европейских авторов – Гюго, Дюма, Данте, Гете, и так далее. В общем, 270 разнообразных книг за 35 лет. Всей своей жизнью и делами пытался доказать (по мнению потомков, впрочем, не всегда убедительно и хорошо), что чешский язык может выразить все. Тем не менее, имя, дорогое каждому чеху; в честь Верхлицкого после его смерти в 1913 году, назван парк в центре Праги, в тенета которого Бланик уводит с Гавличковой площади украденную для Швейка собаку. См. комм. ч. 1, гл. 14, с. 227 и 232.

Поэт Врхлицкий был необыкновенно влюбчивым человеком, женился в конце концов на дочери своей любовницы-поэтессы, и эта девочка, в свою уже очередь, в счастливом браке с невероятно плодовитым литератором и патриотом прижила двух детей от друга семьи.

Разъяренный господин хотел броситься на стоявшего со спокойным и довольным видом Швейка, но старый сапер Водичка, следивший за каждым движением Каконя, подставил ему ножку, вырвал у него из рук письмо, которым тот все время размахивал, сунул в свой карман, и не успел господин Каконь опомниться, как Водичка его сгреб, отнес к двери, открыл ее одной рукой, и в следующий момент уже было слышно, как… что-то загремело вниз по лестнице.

В повести, в отсутствие Антона Водички, пан Каконь бросается на Швейка после того, как бравый солдат в очередной раз, в третий, кажется, спокойно сообщает, имея в виду пани Каконь:

«M'am nar'izeno cekat na odpoved!»

«Мне велено ждать ответа!»

Ну а на улице, куда более крупный и здоровый господин Каконь вытащил за шиворот Швейка, оказались поблизости солдаты-чехи, а не венгры, поскольку в повести выходит все наоборот, штатский венгр обижает мобилизованного чеха, но и в этой зеркальной ситуации финал малой формы совпал с финалом большой. Вспыльчивого мужа жестоко и несправедливо избили.

С. 417

Только дальше, у ворот, Швейк нашел разорванный крахмальный воротничок.

В повести Швейк, после драки счастливо избежавший патруля, приносит этот подобранный на улице воротничок своему прапорщику Дауэрлингу в виде ответа от госпожи Каконь: