Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Каждый получил предписанную ему солидную порцию. Некоторые пытались воздействовать на исполнителя докторского приказания просьбами или угрозами: дескать, они сами запишутся в санитары, и, может, когда-нибудь нынешние санитары попадут к ним в руки.

Что касается Швейка, то он держался геройски.

— Не щади меня, — подбадривал он палача, ставившего ему клистир. — Помни о присяге. Даже если бы здесь лежал твой отец или родной брат, поставь ему клистир – и никаких. Помни, на этих клистирах держится Австрия. Мы победим!

Фрагмент отсылает к повести, где при выписке Швейка из сумасшедшего дома в связи с призывом всех психов и просто ненормальных на военную службу, бывшему пациенту, бравому солдату также прописывают на дорогу клистир и он принимает его стоически.

Pred odjezdem na vojnu, bud omylem, nebo snad aby 'uplne uvedli jejich dusevn'i stav do por'adku, predepsal jim l'ekar 'ustavu klyst'yr. Kdyz mu jej d'aval opatrovn'ik, tu rekl dustojne dobr'y voj'ak Svejk: «Nesetri mne, jdu bojovat, nelek'am se ani del, a neboj'im se ani tv'eho klyst'yru. Rakousk'y voj'ak se nesm'i b'at niceho!».

Перед отьездом в части, может быть по ошибке, а может быть для того, чтобы окончательно привести их рассудок в порядок, доктор всем прописал клистир. Когда пришла и его очередь, то Швейк со всем возможным достоинством велел санитару:

— Не щади меня, еду на фронт, пушек не боюсь, и уж твоего клистира тем более. Австрийский солдат не смеет чего-либо бояться!

С. 95

Сам Сократ не пил свою чашу с ядом так спокойно, как Швейк

В оригинале все очень четко: Ani Sokrates nepil svou c'isi bolehlavu. To есть «чашу с цикутой» (болиголовом).

В это время вдова генерала-от-инфантерии, баронесса фон Боценгейм, прилагала неимоверные усилия для того, чтобы разыскать того солдата

Образ аристократки, благодетельствующей австрийским солдатам, по всей видимости, навеян собственными впечатлениями Гашека от посещения Тоцкого лагеря австрийских военнопленных (см. комм., ч. 1, гл. 11, с. 153 и ч. 1, гл. 14, с. 197) делегацией австрийского красного креста в начале весны 1916 года. Главой миссии была графиня РевереттаБалтхари (hrabenka Reveretta-B'althary), которая одаривала пленных бельем и деньгами. Другая участница миссии, также графиня Каллиш-Альтенхов (hrabenka Kallisch-Altenhof), раздавала библии, советуя там черпать силы в ожидании победы сил Тройственной коалиции – bibli s pozn'amkou, ze n'am ji Rakousko pos'il'a, abychom s duverou hledeli na konec v'alky a cerpali z n'i s'ilu. См. фельетон «Из королевской библии» («Z bible kralick'e» – «Cechoslovan», 1917).

o котором недавно газета «Богемия» писала

См. комм., ч. 1, гл. 7, с. 83.

С. 96

— Даже самые простые свиные шкварки можно есть, покуда они теплые.

Здесь ошибка переводчика, искажающая смысл. В оригинале: I ty sprost'e lojov'e skvarky se daj'i j'ist. Lojov'e skvarky (вообще, luj) – как раз не свиной, а любой другой животный жир, говяжий или бараний. Соответственно, такая гадость, которую, в отличие от вкусненьких свиных шкварок, не то что в рот брать, смотреть на них тошно. Буквально несчастный, изголодавшийся человек говорит следующее:

— Даже самые простые шкварки из бараньего сала есть можно, покуда они теплые.

— Полегче насчет гусиных шкварок, — сказал больной «раком желудка», — нет ничего лучше гусиных шкварок!