Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Наши заставы занимали деревни Мокржец, Выганов и Вржост. Главн. силы в Грабово.

Очевидно, это Грабово, находящееся в районе польского города Радом, это больше 300 км к северу от линии движения запад-восток Швейка, чисто географически не подходит. Речь о линиях русского Западного фронта, а не Юго-Западного, против которого стояли австрийцы. Тем не менее, вполне возможно, что это самое Грабово из рассказа какого-нибудь бывшего казака запало Гашеку в память во времена, когда писатель большевичил в Иркутске, то есть в Забайкалье. См. комм. ниже.

Они сожрали всех гусей и кур, которых русские не тронули, хоть у него стояли лохматые забайкальские казаки.

Забайкальская казачья дивизия летом 1915-го воевала много севернее района Лисковате – Хыров, возможно здесь упоминается как дань собственным забайкальским дням комиссара Ярослава Романовича (он же Осипович). См. комм. выше.

А возможно, все совсем уж и просто и здесь всего лишь очередной пример привычного для Гашека нарушения хронологии как в прозе, так и в самой реальности. То есть годовой сдвиг с осени 1914-го на осень 1915-го именно тогда, в октябре, когда линия фронта уже очень далеко откатилась на восток, были переведены на Юго-Западный фронт с Западного отдельные части забайкальских казаков. В частности, 1-й Нерчинский полк Забайкальского казачьего войска под командованием барона Петра Николаевича Врангеля, которому через каких-то пять лет суждено будет стать последним главнокомандующим белых войск на юге России.

С. 224

Он клялся всеми праотцами, что смотреть на эту корову приезжают из самого Волочиска

Волочиск (Wołoczyska, современное украинское название Волочиськ) – город на пограничной реке Збруч. До Первой мировой войны большая его, восточная, часть принадлежала России, а меньшая, западная – Австро-Венгрии. Расстояние между Лисковате и Волочиском даже для снедаемых здоровым зоологическим любопытством преизрядное – без копеек триста километров.

С. 226

если бы перед сражениему Сокаля командиры напомнили солдатам о лисковецкой корове, вся одиннадцатая рота со страшным ревом и яростью бросилась бы на неприятеля в штыки,

О городе Сокаль на реке Буг и сражении при нем, в котором участвовал и отличился Ярослав Гашек, см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 197 и ч. 2, гл. 5, с. 487.

как бюрократ, проводящий всю жизнь среди канцелярских бумаг и питающийся только «делами»

В оригинале смысловая перекличка с «коровой»: jako byrokrat, který se půl věku pase v úředních šimlech a žere jen akta – как бюрократ, который полвека ходит казенным конем и ест только бумаги. Казенный конь (úřední šiml или kůň) – прозвище бюрократа в Чехии.

Мой адрес: Смихов, Краловская, номер восемнадцать.

Это в центре современной Праги, на левом берегу Влтавы рядом с мостом Ирасека (Jiráskův most). Только название улицы со времен первой чешской республики иное, не Краловская (Královská), а Зборовская (Zborovská). В честь одной из последних русских побед в Первой мировой, добытой под городом Зборов, это сражение, в котором вновь отличился Ярослав Гашек, только на этот раз воюя не в форме императорской и королевской армии, а как чешский дружинник (легионер). См. комм., ч. 1, гл. 14, с. 187.

С. 227

и уже не слышал, как Швейк продекламировал стихи из заупокойной:

Грех Марии отпустил ты,
И разбойнику простил ты.
Мне надежду подарил ты!

Так и есть. Бравый солдат исполняет чешский перевод тринадцатого стиха, входившего до 1970 года в состав реквиема, католической заупокойной мессы. Секвенция имеет название «Судный день» (Dies irae, буквально «День гнева») и сочинена была в тринадцатом столетии францисканским монахом Томазо да Челано (Tommaso da Celano, 1200?— 1260?).

Чешский вариант Швейка весьма вольный, и это добавляет юмора ситуации.

Латинский

Qui Mariam absolvisti.
Et latronem exaudisti,
Mihi quoque spem dedisti.

Стандартный чешский

Marii dal's rozhřešení,
lotr hříšníkem již není,
já též čekám vykoupení.

Романный чешский

Marii jsi hřích sňal mile,
lotru dal jsi dojit cíle,
i mne spasit Tvá buď píle.