Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Швейк запросил за собачку, скажем прямо, хорошо. Больше месячной стоимости аренды маленькой рабочей квартиры с кухонькой без прочих удобств. Подобная перед войной обходилась примерно в 30 крон. Вообще здесь уместно было бы дать некое представление о деньгах эпохи, а также доходах и расходах героев, чтобы в будущем к вопросу уже не возвращаться.

Первое, это сама расчетная единица – кроны и галержи. 1 крона (koruna) = 100 галержей (haléř) была введена в 1892 году. До этого почти шестьдесят лет, с 1811-го в ходу были золотые и крейцеры. 1 золотой (zlatý или zlatka) равен 100 крейцерам (krejcar).

Монеты во времена Швейка были серебряные – достоинством в 2 кроны (эти очень часто назывались по старой памяти «золотой») и в 1 крону. Галержи чеканились никелевыми – достоинством в 20 и 10 галержей. По удивительным образом сохранившейся со средних веков традиции, когда один флорин (он же золотой) был равен 60 крейцерам, звали такую двадцатку галержей (10 крейцеров) шестой частью (šesták), а монету в 10 галержей – из-за равенства в покупательной способности 5 крейцерам – пятачком (pětník). Мелкие монетки были бронзовыми в 1 и 2 галержа, последние часто называли по той же старой памяти крейцер, а вот грошик имел обидное прозвище fínda. Банковские билеты печатались достоинством в 10, 20, 50, 100, 500, 1000 и 5000 крон. Во время войны 1914–1918 гг. появились также купюры в 1 и 5 крон.

Детектив в штатском, вроде Бретшнейдера, мог зарабатывать что-нибудь около 800-1000 крон в год, получать ежеквартальную премию в 100–120 крон и 200 в год на обмундирование. Итого выходило каких-нибудь 1600–1800 или 140–150 в месяц. То есть собачка за полтинник должна была бы его определенно впечатлить.

Точнее можно говорить о годовом бюджете офицеров, которые вот-вот появятся в романе.

Поручик Лукаш получал 2040 крон в год, плюс от 220 до 800 крон в год на жилье, была еще выплата на обстановку съемного жилья, 110 крон в год, и мобилизационные 160 крон. Иными словами, в мирное время выходило что-то вроде 250 крон в месяц. Как доцент при советской власти.

Капитан Сагнер имел на стольник в месяц больше. Существенно. Доходы фельдмаршала зашкаливали за 2 тысячи в месяц, и пару собачек он запросто мог себе позволить. Одну себе, одну жене.

Сам Ярослав Гашек, по сведениям Сесила Перротта (CP 1983), в счастливую пору недолгого постоянного трудоустройства главным редактором журнала «Мир животных» («Svět zvířat») в 1910 году зарабатывал 180 крон в месяц. А первое вообще в жизни Ярослава Гашека жалование, после принятия 23 июля 1902 года младшим клерком (výpomocný úředník) в Банк Славия (Vzájemná, kapitály а důchody pojišťující banka Slavia, см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 227) составляло 60 крон в месяц.

Сколько способен был заработать Швейк своими собачьими аферами, трудно сказать. Но вот в удачный сентябрь 1914-го, это мы знаем точно, больше 300 нарубил только с полиции.

Квалифицированный рабочий получал 5-15 крон в неделю, 45 в месяц, рабочие других разрядов 2–4 кроны в неделю, 16 в месяц. Собачка однозначно отпадает, даже на обед.

Килограмм свинины стоил 1,3 кроны, пол-литра молока – 10 галержей, булка хлеба – 12 галержей, полтора литра пива – 26 галержей, чашка чая – 6, полцентнера угля для топки – 1 крону.

Швейк на это ответил, что с государством у него никаких дел не было, но однажды был у него на попечении хилый щенок сенбернар….

Швейк рассказал, что однажды какой-то анархист купил у него в рассрочку за сто крон леонберга.

Было бы несправедливо упустить момент и не отметить, что названия этих родственных собачьих пород (bernardýn, leonberger) переведены совершенно правильно.

С. 76

Швейк между тем собрал части его туалета, принес их к постели и, энергично встряхнув швейцара, сказал:

В оригинале используется забавное словцо, широко употреблявшееся в русских романах конца XIX века – энергически, в смысле, решительно.

Вот как у Гашека:

Švejk sebral mezitím části jeho garderoby, přinesl mu je к posteli, a zatřepav jím energicky, řekl:

A вот лишь малая толика примеров из одной «Анны Карениной» Льва Николаевича Толстого.