Коммерсанты

«А что, если предложить Инге заведовать этим магазином? — сонно подумал Рафинад. — Отличная идея! И куда реальней, чем эта «Крона-интим»…»

Сознание Рафинада расплывалось. Голос матери проникал сквозь подушку, подобно упрямому шороху мышей за стеной, сливаясь в общий малоразборчивый фон.

Глава пятая БИЗНЕС-УТЕХИ

По воскресеньям Дом кино оживал.

Обычно чопорно строгий, элитарный, долгие годы впускающий в свои стены на просмотр зарубежных фильмов избранную публику, Дом кино оказался в самой стремнине сумасшествия, охватившего страну.

Старики, живущие на улице Толмачева в сырых, захламленных коммуналках, с укором и страхом поглядывали на стадо сверкающих лимузинов, что, опустив тупые бычьи морды, казалось, жуют поребрик сквера в ожидании своих хозяев.

По воскресеньям в Доме кино заправлял бизнес-клуб, и высокие викторианские окна сверкали огнями, сытостью и весельем.

Феликс сидел один за овальным столиком, что разместился в фойе. Из распахнутых дверей зрительного зала доносились возбужденные голоса, смех, аплодисменты. Именитый московский артист рассказывал байки из своей птичьей жизни, покрытой для большинства из присутствующих в зале ореолом таинственности.

«Может быть, и Рафинад с Ингой в зале? — думал Феликс. — Нет, вряд ли. Они наверняка вначале задержались бы у стола». Феликс хмуро оглядел нетронутые опрятные тарелки, рядом с которыми, точно усердные солдаты на ученьях, лежали хромированные вилки и ножи…

Вот с Чингизом все было ясно. Место, которое тот занимал, помечали раскиданные салфетки, остатки еды, бокал с темной винной пометиной на дне. Чингиз, к досаде Феликса, вдруг затеял разговор о строительстве комбината в Сибири — он узнал о том, что «Крона» прекратила финансирование сибирского филиала, и был совершенно взбешен этим фактом. Хлопнул бокал вина и улизнул куда-то с плакатно-свежей актрисулей, что снималась в последнем нашумевшем фильме «Такси-блюз». Кого она там изображала, Феликс не понял, видно, роль была не из первых. Впрочем, какая разница, Феликс все равно не видел фильма. Каким образом актрисуля оказалась за их столом, Феликс не уследил, занятый лангустами. Вероятно, ее забыл кто-то со стороны, знакомых было предостаточно…

Отодвинув стул, Феликс поднялся и, прихрамывая, направился в бар с тайной надеждой, что Рафинад затесался в его полутемной распутной утробе.

После яркого фойе полумрак бара слепил, лишь кладбищенские огоньки светильников тускло помечали столы, у которых заговорщически сидели хипповатые личности. Тоже, видно, из приглашенных, чтобы разбавить чопорную клубную атмосферу.

Патлатая девица боком сидела на подлокотнике ближайшего кресла, обхватив шею мужчины, который, отвернувшись, разговаривал с кем-то через стол.

— Молодой человек, — проговорила патлатая, глядя на Феликса, — вы из богатеньких Буратино? Или из толпы? Поднесите коньячок. Можно и кофе, можно и пепси.

— И она ваша на всю оставшуюся жизнь! — бросил кто-то из-за стола.

Феликс неопределенно улыбнулся, хотел пройти мимо общительной девицы, но та вытянула длинную ногу в верных узорных колготках. Нога скульптурно перегородила путь.

— Настя, не дури! — прикрикнул тот же голос. — Совсем уже. «Поднесите ей коньячок»… Самой уже взять лень. Сейчас попрут нас отсюда из-за тебя.

Девица молчала, испытующе глядя на Феликса.

— А не пойти ли нам в зал? — произнесла она с кошачьей интонацией, словно приглашая Феликса в постель. — Идемте в зал, послушаем умных людей.

Феликс нагнулся, просунул ладони под холодный шелк колготок, ощутив упругую плоть, и, приподняв, сдвинул ногу в сторону, освобождая дорогу.

Девица мгновенно сжалась, точно испугавшись собственной храбрости. Мужчина, которого она держала за шею, обернулся.

— Феликс Евгеньевич?! — вскричал он, отталкиваясь от своей подружки. — Кого я вижу? Феликс Чернов, принц «Кроны». — Тяжело ворочаясь, мужчина вытянул из кресла крупную фигуру с покатыми широкими плечами. — Не узнаете, Феликс Евгеньевич, а сколько шашлыков вместе откушали в кабаке, рядом с райкомом, а?

— Господи, Виктор Степанович? — воскликнул Феликс. — Ну и встреча… Сидите, облепленный мухами, понимаете…

— На чужой свадьбе, Феликс, — в тон подхватил Виктор Степанович Платов, заведующий отделом промышленности и науки райкома партии. — Бывший завотделом, Феликс Евгеньевич, бывший… А насчет мух ты напрасно, девочка из хорошей семьи.

— О, да! — захохотала патлатая девица. — Из отличной семьи. Я — графиня!

— А он, между прочим, князь. Самый настоящий. Смотри на него и запоминай, — серьезно объявил Платов. — По линии матери он из рода князей Шаховских, — торжественно заключил бывший райкомовский чин.

— Ой, умру! — прокричали за столиком. — И откуда у нас столько князей объявилось вдруг? И куда смотрело Чека?!

— Идемте, Феликс Евгеньевич, им лишь бы поржать! — Платов подхватил Феликса под руку и направился к стойке бара.

Рядом они походили друг на друга, оба были не мелкой фасовки.

Ухтойки бара Платов вытащил кошелек.