Коммерсанты

Феликс обернулся и тут, за далеким столиком, что размещался на возвышении остекленного эркера «зимнего сада», увидел Женьку Нефедова, генерального директора «Катрана». Женька смотрел на Феликса. Всего какая-нибудь секунда или две.

Феликс отвел глаза… Сколько времени они не виделись? Больше года. Последний раз в кабинете Платова, на разборке контрольно-ревизорской службой деятельности молодежных научно-производственных центров…

А Свела его судьба с директором «Катрана» давно, еще в пору студенческих стройотрядов. Уже тогда, встречаясь с Женькой Нефедовым в обкоме комсомола, Феликс чувствовал со стороны его неприязнь и соперничество. Нефедов учился в Институте железнодорожного транспорта, и отряд, который он возглавлял в каникулы, ремонтировал железную дорогу под Самаркандом, где отряд Феликса возводил кошары. Внешне невзрачный, узкоплечий и болезненный, Нефедов проявлял упрямую энергию и решительность. Раздоры между их стройотрядами шли из-за снабжения, и, надо сказать, даже такой проныра, как Дорман, не раз отступал перед хитроумием и хваткой Жени Нефедова, перед блатом, котором Нефедов повязал местных самаркандских начальников. Иногда соперничество проявлялось из-за девиц на танцплощадках, куда являлись парни из «железки», А Женя Нефедов, так тот даже ухлестывал за Лизкой-связисткой, будущей женой Феликса… Потом пути их пересеклись в другой жизни — оба бегали по одним и тем же инстанциям, учреждая свои компании, — вначале молодежные центры, а потом и акционерные общества. И теперь, когда возникла между ними криминально-конфликтная ситуация, Феликс испытывал душевное смятение. Интересно, о чем думал Женя Нефедов, когда «подрезал» «Крону», уводя заказ барнаульцев?

Феликс подпер кулаком подбородок и посмотрел в сторону «зимнего сада». Нефедова не было. Возможно, Феликсу почудилось, возможно, у Женьки хватило совести не прийти на вечеринку, где он мог встретить Феликса…

— А что показывают расчеты? — бухтел под боком Платов. — Что в будущем, девяносто первом году доход городского бюджета составит пять миллиардов, а расход — одиннадцать. Каково?

— Вы о чем? — встрепенулся Феликс.

— Как о чем? Ты меня не слушаешь? Я говорю об этой безумной программе «500 дней». Авантюра чистой воды. Ты-то сам как к ней относишься?

— Никак, — коротко ответил Феликс.

— А напрасно. План за пятьсот дней наладить новую экономику, на мой взгляд, всего лишь символическая цифра, что отсчитывает, сколько дней нам осталось до полного краха и развала.

— Сегодня уже меньше, — проговорил Феликс. — Уже прошло дней двадцать.

— Двадцать пять! — рубанул рукой Платов. — Я слежу. Мне интересно. И кстати, сами закоперщики уже готовят себе отмазку, пишут: «Потери времени не восполнимы, и ситуация продолжает ухудшаться». А правительство продолжает гнуть свою линию. Не хотят зрить в корень. А корень в несоответствии цен на потребляемые ресурсы и продукцию, которая выпускается с помощью этих ресурсов. Между резким возрастанием закупочных цен и по-прежнему низкими розничными. Хлеб стоит двадцать копеек, а его себестоимость в сотни раз выше.

— Надо уравнивать, — Феликс налил себе еще коньяку и поднял рюмку, вопросительно глядя на соседа.

— Уравнивать? — воскликнул Платов. — Тогда инфляция захлестнет страну. Повальное обнищание населения.

— Ну, не очень повальное, — поправил Феликс.

— Подожди. И до тебя доберутся, — Платов поднял короткий палец, помеченный обручальным кольцом. — Все впереди. Еще вспомним Госплан, подождите.

— Мне ждать некогда, Виктор Степанович, — Феликс чокнулся с Платовым и хлебнул по-хмельному из рюмки. «Надо закусывать, а то опьянею», — подумал он, отодвигая порожнюю кокотницу, решая, какой из трех салатов положить в тарелку. — А что, Виктор Степанович, не хотите у меня поработать? С вашим опытом, знакомствами. И должность есть подходящая, освободилась недавно — отдел внешнеэкономических связей маркетинга.

Лицо Платова, обычно важное, от хмельного состояния распарилось, казалось простецким, а нос, короткий нос, что обычно придавал выражение уверенности, сейчас выглядел случайной плюхой. Не хотелось Платову признаваться этому преуспевающему молодому человеку, что пришел он на посиделки бизнес-клуба, на тусовку видных городских деловых людей с тайной надеждой, что кому-нибудь он понадобится. Что подберут его с панели, куда швырнула слепая судьбина. Что устал он бороться со своей гордыней, еще неделька-другая, и он поплетется по конторам новых бизнесменов, предлагая себя, точно уличная девка. Многие из бывших друзей-однопартийцев, людей номенклатуры, привыкших к большим окладам, почестям, харчам и бабам, смирившись с судьбой, пошли в услужение к хватким молодым людям. Одна из самых крутых фигур в милицейской администрации сейчас значится начальником охраны частного банка на Невском, а что делать — жизнь штука грубая…

— Помнится, я вас давно к себе приглашал, — хмельно продолжал Феликс. — Еще когда угощались шашлыками в забегаловке у райкома. А вы посмеивались.