Коммерсанты

Платов вздохнул и покачал головой. Сразу клевать на блесну ему вроде бы не по чину, человек он солидный, и подобное предложение «треба разжуваты» без суеты и лебезения…

А вокруг колобродила толпа хорошо одетых молодых людей и их спутниц. Сбивались группами, о чем-то оживленно переговаривались. Милостиво принимали от официантов бокалы с шампанским, оценивали взглядами друг друга, кто на сколько тянет и стоит ли разговаривать, ведь каждая минута их жизни сейчас имела котировку — у одних в сотни рублей, у других в тысячу, а у третьих…

— Ты оглянись, оглянись, — произнес Платов. — Наши люди, когда обретают какой-нибудь вес… Ну, чем они внешне отличаются от тех, кого столкнули? — И сам себе ответил: — Ничем! Наш человек, добившись успеха, тотчас обретает спесь, чванство и нахальство. Словно их внешний облик складывает и множит компьютер. Те, бывшие, хотя бы запахом отличались, а эти и пахнут одинаково, духами из парфюмерного магазина «Ланком», что открыли на Невском. И женщины их, точно манекены, со злыми лицами студенток, лишенных стипендии. Вот надомницы еще у них ничего, а с женами плохо, полный атас… Поглядите, тот молодой человек, что идет в нашу сторону… Угадайте, кто с ним рядом — жена или надомница?

Феликс всем корпусом развернулся в сторону, в которую указывал Платов.

— Надомница, — уверенно проговорил он и добавил навстречу Чингизу: — Познакомьтесь, Виктор Степанович, один из отцов учредителей «Кроны» — Чингиз Григорьевич Джасоев.

Платов засмеялся, смущенный таким оборотом, и протянул широкую мягкую ладонь.

— Наш новый руководитель внешнеэкономического отдела, — Феликс представил Платова. — Вместо заживо забытого Геннадия Власова.

— Не понял, — проговорят Платов.

— Отдельная история, — бросил Феликс. — Расскажу потом.

Актриса из массовки шумного фильма «Такси-блюз», поджав губы, стояла позади Чингиза Джасоева. Привыкшая к вниманию со стороны мужчин, она сейчас стояла забытая, и высокомерно-жалкое выражение кукольного лица сменилось обидой. Она повернулась и пошла прочь, по-балетному выворачивая ступни длинных ног, сглаженных в бедра.

— Эй! — крикнул ей вслед Чингиз. — Ты куда? Оставайся, я дам гарантии, — и, ругнувшись, махнул рукой и пробормотал: — Иди куда хочешь!

— Какие гарантии? — спросил Феликс.

— Хотел увезти ее к себе домой. Упиралась. Требовала гарантии. Давал ей честное осетинское слово. Говорит, это не гарантия.

— А какая на сегодня котировка этих гарантий, товарищ биржевик? — ехидно спросил Феликс.

— Думаю, такой контрагент, как та девица, принимает гарантии не меньше, чем за треху, — вмешался Платов.

Чингиз обиделся, он расценил замечание нового шефа отдела зарубежных связей как укор своему вкусу, а люди острее чувствуют обиду, когда ставится под сомнение их вкус. Что угодно, только не вкус… Он хотел достойно ответить Платову, но ничего не знал об этом человеке с широким лицом и плоским вздорным йосиком.

— Придется смазать маслом стены кабинета в отделе маркетинга, — проговорил Чингиз, глядя во влажные глаза Платова. — Иначе вам в кабинет не протиснуться, — Чингиз был раздосадован и недоволен собой, говорил глупости.

На то были причины. Он и ушел из-за стола, пользуясь тем, что вдруг появилась эта артистка из массовки. Чингиз понимал, что дальнейший разговор с Феликсом положения не изменит, денег на развитие сибирского филиала пока нет. Кто знал, что так возрастут в цене стройматериалы? Буквально за последний месяц. Хорошо, успели достроить магазин на Московском шоссе, можно начинать продажу товаров, что скопились на складе, надо быстрее освобождать деньги, пускать их в оборот…

— Чего ты злишься? — Феликс подсел к Чингизу. — Есть идея. Давай поищем партнера. В пай. Процентов на сорок. Может, совместно и потянем твой сибирский комбинат, — Феликс снизил голос и проговорил: — Здесь Женька Нефедов. Ты просил показать, если Женька появится. Так он здесь.

Чингиз вскинул голову и посмотрел в сторону, куда повел глазами Феликс. Однако он увидел, как из зала выходят зрители. И среди них шли Рафинад и Инга. И Феликс тоже заметил Рафинада. Тот шел, вглядываясь в нумерацию столиков. Инга в зеленом костюме с крупными пуговицами выглядела обворожительно. Многие провожали ее взглядами.

Феликс чувствовал, как колотится сердце, отдаваясь в горле глухими толчками. И еще он почувствовал, что сейчас должно произойти нечто такое, что разведет его и близких ему людей по разным углам. И он ничего не может поделать, как ничего не поделаешь с морской воронкой, надо лишь собраться с духом и нырнуть в ее манящую ужасом глубину в надежде на центробежные силы, которые, Бог даст, отшвырнут тебя с той же мощью, как и втягивают.

Пробормотав невнятное, Платов поплелся в сторону бара, стараясь контролировать свои неверные шаги. Да и не до Платова было сейчас Феликсу — к нему приближалась Инга… и Рафинад. Отличный костюм, светлый в крапинку, сидел на Рафинаде изящно и точно, подчеркивая фигуру, а черный свитер тонкой вязки оттенял бледность лица. Рафинад сейчас был красив и, казалось, более высок, чем обычно.