Коммодор

— Есть, сэр! — послышался ответ сквозь плеск вёсел.

Под ударами опытных гребцов гичка быстро нагнал неизвестную лодку; было видно, как обе шлюпки сближались, пока не исчезли в призрачном лунном свете. Затем возникли оранжево-красные вспышки полудюжины пистолетных выстрелов и сразу же после над водой донеслись неясные слова команд на незнакомом языке.

— Будем надеяться, что это не русские, сэр, — проронил Маунд.

Хорнблауэр учитывал такую возможность; она беспокоила и нервировала его, тем не менее он сказал уверенно:

— Русские бы не убегали. Они не рассчитывают встретить в море французов.

Вскоре обе шлюпки, медленно выгребая, возникли из мрака.

— Мы взяли их всех, сэр! — сообщил голос с одной из них в ответ на оклик Маунда.

Пятеро пленных втащили на палубу «Гарви», один из них стонал, раненный пистолетной пулей в руку навылет. Кто-то принес фонарь и осветил пленных; Хорнблауэр ощутил прилив облегчения, когда увидел, что орден, блестевший на груди у их предводителя, был звездой Почетного Легиона.

— Я хотел бы узнать ваше имя и звание, мсье, — вежливо произнес он по-французски.

— Жюсси, батальонный командир инженерного корпуса Императорской армии.

Итак, военный инженер, майор. Важный пленный. Хорнблауэр поклонился и представился, а его ум лихорадочно работал над решением вопроса: как заставить майора рассказать всё, что тому известно.

— Я сожалею о необходимости, которая заставила меня захватить в плен мсье батальонного командира, — продолжал он, — особенно в начале столь многообещающей кампании. Но, возможно, в ближайшее время мне удастся организовать картель по обмену пленными. Полагаю, что у мсье батальонного командира найдутся друзья во французской армии, которых он бы хотел оповестить о том, что с ним произошло? Я воспользуюсь первым же случаем и пошлю парламентера, чтобы ускорить дело.

— Маршал герцог Тарентский будет рад услышать об этом, — ответил Жюсси, немного просветлев, — я принадлежу к его штабу.

Маршал герцог Тарентский был Макдональд, французский главнокомандующий на этом театре военных действий — сын шотландского изгнанника, бежавший из Англии после неудавшегося восстания юного претендента на престол — не исключено, что Жюсси главный военный инженер, а значит — добыча еще более крупная, чем Хорнблауэр мог надеяться.

— Вам исключительно не повезло, что вы попали к нам в руки, — сказал Хорнблауэр, — правда, у вас не было оснований предполагать, что в бухте оперирует британская эскадра.

— Действительно, никаких. У нас была абсолютно противоположная информация. Эти ливонцы…

Значит, французский штаб получает данные от местных предателей; Хорнблауэр и сам бы мог об этом догадаться, но лучше уж знать наверняка.

— Конечно, они столь же бесполезны, как и русские, — продолжал Хорнблауэр успокаивающе, — надеюсь, ваш император не встретил сильного сопротивления?

— Смоленск в наших руках и император движется на Москву. Наша задача — занять Санкт-Петербург.

— Но, очевидно, форсирование Двины будет представлять трудности?

Жюсси пожал плечами в свете лампы.

— Не думаю. Смелое движение через устье реки и русские вынуждены будут отступить, когда их обойдут с фланга.

Значит, вот чем занимался Жюсси: поиском удобного участка берега для высадки французских войск на занятую русскими сторону устья реки.

— Дерзкий ход, сэр, как раз в традициях Французской армии. Без сомнения, у вас есть подходящие суда, чтобы перевезти войска?

— Несколько дюжин барж и барок. Мы захватили их в Митау прежде, чем русские успели их уничтожить.

Жюсси вдруг замолчал, очевидно обеспокоенный тем, как много он рассказал.

— Русские всегда так неповоротливы, — проговорил Хорнблауэр тоном абсолютного согласия, — решительная атака, основанная на вашем замечательном плане, безусловно, не оставит им никаких шансов удержать эту позицию. Но извините ли вы меня сэр, если я буду вынужден вернуться к исполнению своих обязанностей?

Не было никаких шансов, что из Жюсси удастся выудить еще что-нибудь — по крайней мере, сейчас. Но по крайней мере, ему удалось узнать жизненно важную информацию о том, что в руках французов находится целая флотилия барок, которые русские не сочли нужным или просто не смогли затопить, а теперь французы собираются атаковать их прямо через устье. Внешне изображая полное безразличие, Хорнблауэр все же надеялся, что позже ему еще удастся разговорить Жюсси. Француз поклонился и Хорнблауэр повернулся к Маунду.

— Мы возвращаемся к эскадре, — сказал он.

Маунд отдал приказы, после исполнения которых «Гарви» лег бейдевинд на правом галсе — пленные французы испуганно присели, когда тяжелый грота-гик пронесся у них над головами; бросаясь к парусам матросы натыкались на них. Пока Жюсси и Хорнблауэр беседовали, двое из пленных оторвали рукав от рубахи раненного и перебинтовали ему руку. Теперь они сидели на корточках под бортом, у самого шпигата, а «Гарви» медленно возвращался туда, где стоял на якоре «Несравненный».

Глава 18

— Весла, — негромко скомандовал Браун и команда барки перестала грести, — баковый!