Коммуна, или Студенческий роман

Ха! Нашла комнатного! Да он тут уже каждый закоулок знает, в этой огромной квартире. Его уже Тонькины девки подкармливают – жалостное выражение лица одинаково хорошо действует и на старух из подворотни, и на юных глупых девиц. Нет-нет, он подкармливается не потому, что Полина его недостаточно кормит, а потому что… Потому что натура такая. Да и кто по доброй воле от еды отказывается? Только не тот, кто в детстве был не очень уверен в стабильной периодичности появления миски с молоком от дворника Владимира или куска свежей мышатины от старого боевого кота. И Симу он эту уже очень хорошо знает. Добрая, но бестолковая, как все маленькие человечки. А вот что ав-ав бо-бо – это жаль. Потому что хорошая ав-ав. Тигр с ней даже задружился. Проходишь у неё под пузом гордый такой, хвост трубой, а она мордахой вертит – смешная!!! А то, бывало, два раза языком лизнёт – и готово! Как тебе на полдня работы. Чего это она вдруг бо-бо? Вчера виделись, была вполне себе здоровая ав-ав… Он, между прочим, даже уже в комнатах у падлы Нельки был! Волю тренировал. Занёс ей туда самолично убиенную крысу – столько здесь крыс, в этой квартире, как в портовых складах, ей-богу! – затолкал под тумбочку с валерианой. Чуть не чокнулся, но дело сделал. Дышал через раз, чтобы не повело и не поймали. Пусть там этой падле Нельке попахнет как следует, чтобы знала, как несчастных котов с балкона пулять! Хорошая ав-ав. Крыс, между прочим, ловко душит, хоть и собака. Хозяйке своей приносит, а та вся умиляется и радуется. Чему, интересно? Люди крыс вроде не едят. Надо своей как-то принести. Может, тоже рада будет? Решено! Сделает, как Татуня. Та, бывало, задушит и своей хозяйке в кухоньку притащит, на табуретку положит, а та её давай нахваливать и наглаживать. Не дохлую крысу, а ав-ав, разумеется. Мол, ах какая ты у меня замечательная, лучше санэпидстанции. Хотя любой нормальный бездомный кот знает, что санэпидстанция – это как раз зло. Много в людях непонятного, но надо и на своей эффект трупа крысы испытать. Свежезадушенной, разумеется. Под тумбочку – это только врагам и падлам. Хотя крысу задушить – это уметь надо. Татуне-то хорошо – она размером со слона. А Тигр сам пока размером со взрослую крысу. И хитрые они. И умные, что не каждый человек…

Пока Тигр витал посреди своих ощущений, до него добралась Сима. Он для острастки шлёпнул её лапой, без когтей, разумеется, но чтоб знала! Что это ещё за панибратство на его же территории? Никто тут тебе ничего не должен по факту того, что ты маленькая.

– Ну и что мне с тобой делать пару часов, а? – посмотрела на Симу вернувшаяся с мокрой простынёй Полина? – Ладно, на тебе пока… – Полина осмотрела комнату и не нашла ничего похожего на игрушки. – На тебе пока, – она дала ей какую-то книгу, – играйся. Мне надо прибрать, потому что ко мне вечером в гости придут Примус и Коротков. И не вздумай больше писать где ни попадя. Или ещё что похуже.

«Ещё что похуже» случилось уже очень скоро. Сима снова приняла задумчиво-сосредоточенное выражение лица, закряхтела, пукнула и… И в комнате очень сильно и неприятно запахло.

«До чего всё-таки вонючи человеческие детёныши!» – почуял Тигр. Его хозяйка подумала примерно то же самое. И даже чертыхнулась, потому что совершенно не знала, что с этим делать. Но не оставлять же ребёнка в говне! Нагрев воду, она кое-как вымыла Симу в тазу. Увы, таз – это не совсем то, что проточная вода. Отстирывать одёжки она не стала. А просто свернула их и отнесла Тоньке под двери. Симу же замотала в какие-то тётки-Валькины тряпки.

Тонька вернулась не через «пару часов», а почти к вечеру – около пяти. Тот ещё денёк выдался у Полины. Отдохнула, называется! Потому что Сима, дитя в общем и целом беспроблемное, всё-таки то хныкала, то плакала, то на что-то жаловалась. Видимо, на отсутствие своих привычных игрушек и своей ав-ав. Книгу она порвала, хотя Полина такой наглости не ожидала. Она полагала, что Серафима как хорошая девочка будет книгу листать и рассматривать картинки. Потом она ещё пописала. И ещё. Позже, вероятно, хотела есть, но у Полины не было ничего, кроме молока для Тигра и еды для него же – не кормить же маленького ребёнка кошачьим кормом? Что уж говорить про кофе с сигаретами – и вовсе не детское питание! Жить на кофе с сигаретами могут только такие идиоты, как взрослые. Во имя какой-нибудь идиотской взрослой мечты.

В общем, Полина вся измучилась вместо отдыха. А около пяти в дверь грубо постучали, и, не дожидаясь разрешения войти, на пороге материализовалась, наконец, заплаканная, опухшая Тонька с горестным лицом. Молча зашла, молча взяла Симу, сказала только Полине:

– Татуня – всё! – всхлипнула и ушла. Ни тебе спасибо, ни тебе… Да и ладно. Ушла – и хорошо.