Коммуна, или Студенческий роман

И выспалась, и прибралась. Ничего не скажешь. Чудо что за суббота! В комнате воняет прелой кислятиной. Вот, значит, как пахнут детишки! Только гостей и принимать в такой атмосфере. В доме шаром покати… В комнате то есть. Впрочем, ничего покупать она и не собиралась. Потому что курточка. Хотят Примус и Коротков в гости? Нет проблем. Тем более что Глеб как раз в рейсе. Только выпить и закусить пусть с собой несут. Она и так может поболтать. Под кофе с сигаретой. Благо первого вдоволь досталось в наследство, второго – щедро отваливают в подарок.

Раздалось четыре коротких звонка. Полина понеслась открывать.

– Привет. У меня не убрано, потому что целый день я провела с полугодовалым младенцем. Отвратительно! Никогда не заведу детей! – заявила она парням прямо с порога.

Тонька захлёбывалась слезами у себя на маленькой кухоньке. Сима орала в распахнутой большой комнате. Толик был, вероятно, на вахте. Старших девиц слышно не было.

– Что это с ней? – шепнул Примус Полине, когда они миновали «телефонный» коридорчик.

– Судя по сведениям, полученным мною от всё того же полугодовалого младенца, с коим я имела сегодня несчастье проводить субботу, ав-ав бо-бо. Ну а по реплике её мамаши, что рыдает у себя в кухоньке, пока её дитя захлёбывается воплями, – а я-то, дура, весь день её забавляла то так, то эдак, полагая, что маленьким деткам плакать вредно, – ав-ав не только бо-бо, но и уже – всё.

– Пёс сдох, что ли? – поинтересовался Вадя.

– Кроткий! Ты только не вздумай заядлому собачнику ляпнуть, что его собака сдохла, – загрызёт! Умерла! Отошла в мир иной! – наставительно сказал ему Примус. Они уже вошли в Полину комнату и поставили пакеты на пол. – Это та самая Тонька, что с тобой не здоровается и прочим образом терпеть не может?

– Да, она. Терпеть не может, а ребёнка впихнула, не задумываясь. Где логика? Если я такая тварь, что ж ты мне родное дитя подкидываешь? Вдруг чего дурного учиню?

– Это всё сейчас не важно. Важно сейчас что? Наведение мостов! Идём, мой друг, отлучимся на четверть часа, пока наша возлюбленная Полина слегка приберётся и накроет на стол!

– Куда вы?

– Так надо! Скоро будем!

Вернулись парни не через четверть, как было заявлено, а через добрый час. Да не вдвоём, как уходили, а втроём. С Тонькой! Полина за истекшее время успела прибраться, переодеться, разозлиться, прилечь на матрас и уснуть.

– Вставай, соня! – рявкнул Примус. – Будем учить тебя водку пить. Вадим, разливай! Ну, за помин души! Ей там лучше, чем нам тут. Она уже в чертоге, а мы в чём есть. Не чокаясь! – строго упредил Примус потянувшуюся было к нему рюмкой Полину.

– Да-да-да! Ей там хорошо, моей ласточке! – всхлипнула Тонька, но уже куда более жизнерадостно, чем часом прежде на своей маленькой кухоньке.

Кое-как они расселись вокруг Полиного круглого стола. Вадим предлагал Полине устроиться у него на коленях, но она вспомнила, что именно так и именно там сидела Ирка-третьекурсница, и… И не захотела. Не смогла. Поставить себя на одну доску с той?..

«Не поставить, а посадить! И не на одну доску, а на одни колени!» – хихикнула Альтер-Поля.

«Тем более!»

После следующей рюмки Тонька сбегала к себе за табуретками и даже какой-то закуской в дополнение к уже имеющейся. Вадима отправили с ней. В качестве носильщика табуреток.

– Примус, только не говори мне, что у нас сейчас поминки по собаке! – строго уставилась на него Полина.

– Дорогая, не буду тебе врать. Это именно они. Поминки по собаке. И только не говори мне, что у собаки нет души или собака недостойна поминок. Достойнее некоторых человекообразных!

Водку Полина прежде не пила. Поэтому запомнила только то, что за помин почему-то требовалось пить до дна. И что Тонька – весьма остроумная тётка. Больше она ничего не помнила до самого утра, когда проснулась в обнимку с Примусом. Ну, то есть она лежала под одеялом, в пижаме. А Примус лежал поверх одеяла, в одежде и под пледом. Но при этом они обнимались. Точнее – он её обнимал. Она лежала на боку, носом в стену, а Примус её ласково обнимал, прижавшись через одеяло и плед.

– Психологи утверждают, что в позе «ложек» спят только самые любящие и стабильные пары, – сказал ей не спящий, как оказалось, Примус.

– Лёшка!..

– Тсс! Не пожар. Ничего не случилось. Сегодня воскресенье, в школу не надо.

Полина уже вывернулась из его объятий, вылезла из-под одеяла и выпалила, озирая вымытые, аккуратно сложенные тарелки, рюмки и вилки:

– Где Тигр? Что вчера было, кроме поминок по собаке? Мы с тобой что, переспали?