Коммуникационный менеджмент власти

Мифы как «миротворящие истории» претендуют на истину в последней инстанции, содержат побуждения к должным действиям и запреты неприемлемых действий. «Рациональные мифы», легитимирующие институты и организации, обладают иммунитетом к опровергающим «фактам и свидетельствам», поскольку индивиды экономят когнитивные усилия, необходимые для проверки на истинность, предпочитая принимать на веру вроде бы достоверные и эмоциональные истории. Следовательно, запоминаемые, вспоминаемые и достойные пересказа истории необязательно должны соответствовать «фактам». Более того, даже очевидно недостоверные сведения индивиды склонны использовать для понимания конкретного события в том случае, если еще не располагают никакими другими объяснениями (эффект «продолженного влияния»). В результате истории об одном и том же событии конкурируют не за статус более истинных или логически более убедительных, а за статус более достоверных с точки зрения разных адресатов, поскольку необязаны подтверждать обоснованность содержащихся в них сведений. Правдоподобную историю невозможно опровергнуть, поскольку внутри нее рациональные и иррациональные аргументы неразличимы, а «факты и свидетельства» выбраны и сплетены в сюжет по произволу автора / актора.

Сами акторы не поддаются «лучшим аргументам», а рядовые граждане эмоционально привязаны к правдоподобным интерпретациям, которые формируются правдоподобными историями. Истории соединяют несопоставимые с точки зрения «объективных экспертов» эпизоды в значимое целое без швов, поэтому их приемлемость оценивается тем, насколько они внутренне последовательны и эмоциональны, а не соответствием «объективной истине».

Сторителлинг как рассказывание историй все чаще применяется в пиаре, маркетинге, рекламе, судопроизводстве, психотерапии и других социальных практиках. Помимо специфических качеств автора / источника / рассказчика (авторитарность, авторитетность, известность, искренность, компетентность, надежность, объективность, привлекательность, «семиотическое мастерство», статус, сходство, точность) эффективность сторителлинга определяется следующими качествами:

– «рассказываемость истории» как отклонение ее сюжета от инвентарных историй как канонических интерпретаций сходных событий;

– «связность истории» как оценка непротиворечивости действий, состояний и качеств персонажей;

– «жанровая адекватность» как формальное соответствие истории жанровым канонам;

– «верность истории» как соответствие ценностям инвентарных историй;

– «увлекательность истории» как сюжетная непредсказуемость;

– «эмоциональность истории» как способность активировать сильные эмоции.

В совокупности все эти качества могут активировать феномен «транспортации»: насыщенная эмоциями и образами история фокусирует внимание и когнитивные усилия адресатов на автономном «мире истории», который переживается индивидом как личный опыт в реальном мире. Это когнитивно-аффективное состояние «транспортации» представляет собой специфическое проявление феномена «телеприсутствие», когда индивид совершает «ментальное путешествие» из сенсомоторного «реального мира» в воображаемый «мир истории» и воспринимает «факты истории» как «факты реальности», испытывает эмоции, неотличимые от эмоциональных реакций в «реальном мире», и некритично усваивает даже те идеи «мира истории», которые противоречат его убеждениям (феномен «отказ от недоверия»). Таким образом, изменение интерпретаций социальных феноменов посредством сторителлинга происходит не благодаря рациональным и логическим доводам, а в результате переживания «мира истории» и неосознанного усвоения поведенческих норм и ценностей ее персонажей.

Транспортация усиливается за счет включения в основное повествование мнений референтных фигур («экспозиция оценок»), ярких примеров («экземплификация»), эмоциональных микро-историй («встроенных нарративов») и «отчетов очевидцев».

Истории воплощаются не только в повествованиях о событиях (в диегетической форме), но и в таких «символических акциях» (в миметической форме) как рекламные трюки, псевдособытия, медиасобытия, перформансы. В частности, «ритуалы доверия» демонстрируют коллективную приверженность членов организации идеалам социальной ответственности. Влияние символической акции на соучастников и наблюдателей зависит от ее эмоциональности, реалистичности, самоочевидности и спонтанности.