Коммунистические государства на распутье

Если бы коммунисты считали ленинскую догму полезной и, быть может, истинной, однако не абсолютно обязательной и непогрешимой, то как же тогда советские правители могли бы оправдать море страданий и сокрушительные удары кувалдой, с помощью которой они формировали общество, соответствующее императивам этой идеологии? Мысль об относительной истинности или относительной непогрешимости слишком мучительна для коммунистов, чтобы они могли легко смириться с ней. И если бы советские коммунисты согласились с подобной идеей, то тем самым они сделали бы первый шаг в сторону преобразования их нынешней системы в совершенно иную, основанную на каком-то ином принципе узаконения власти.

iB представлении коммунистических лидеров власть и идеология тесно переплетены между собой и оказывают одна на другую сложное и многообразное влияние. Иногда идеология намного опережает основу власти, как это было в ранние годы советского режима; в другие времена теория отстает от практики, как, например, сейчас, когда Кремлю так трудно найти общий язык с силами полицентризма. Однако во все времена коммунистическое руководство черпало огромную политическую силу из своего тезиса о владении единственно правильной за всю человеческую историю идеологией. Сегодня эта претензия выхолощена внутренними конфликтами и противоречиями, конфликтами с другими коммунистическими государствами и неясностью в вопросе о том, какая политика по отношению к некоммунистическим странам самая надежная и выгодная.

Быть может, наступит день, когда коммунисты утратят высокомерную уверенность в своем «знании» будущего. Быть может, распространение плюрализма, всякого рода различий и конфликтов между представителями противоположных взглядов на коммунистическую политику и догму постепенно ослабит стремление переделать мир и, таким образом, откроет путь к большей стабильности в идеологическом и политическом сосуществовании.

Было бы, однако, опрометчивым предположить, что подобная эволюция уже произошла в советском мышлении; более того, Кремль с возмущением отвергает самую мысль, будто она когда-нибудь может произойти. И все же ход истории вполне может оказаться менее предопределенным, менее отвечающим требованиям догмы, чем это могли себе представить Сталин и Хрущев.

Джон У. Стронг КИТАЙСКО-СОВЕТСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

Разлад между Китаем и Советским Союзом, ставший явным в начале 1960-х годов, называют по-разному: «полицентризм», «коммунистическая ортодоксальность против коммунистического ревизионизма», «новая холодная война», «Мао против Хрущева» и т. д. Но как бы его ни называли, Запад реагировал на китайско-советское столкновение главным образом с удивлением и неким чувством удовлетворения. Для мифического «среднего человека» это событие явилось полнейшей неожиданностью. Привыкнув видеть холодную войну двухсторонней, он считал коммунистический мир крепким и монолитным политическим блоком. Мнение это было внезапно поколеблено. Даже сейчас многие так удивлены и потрясены этим фактом, что не могут приспособить свое мышление к реалиям китайско-советских отношений. Поэтому они склонны рассматривать этот спор в лучшем случае как семейную неурядицу, а в худшем — как дьявольский заговор, рассчитанный на усыпление бдительности Запада, на внушение ему ложного чувства безопасности и доверия.

Спор явился сюрпризом и для специалистов по советским и китайским делам. Их удивило не то, что между русскими и китайцами существуют разногласия, но что эти разногласия могли развиться так быстро и достигнуть такой остроты. Удивительными показались выбор времени для этого конфликта и та уродливая ожесточенность, с которой обе стороны обнародовали его. Даже в конце 50-х годов лишь немногие специалисты могли бы предсказать, что экономически отсталые китайцы, осаждаемые внутренними проблемами и зависящие от помощи и доброй воли Советского Союза, решатся в 60-х годах пойти на разрыв со своими русскими товарищами и бросить Москве вызов в вопросе о руководстве мировым коммунистическим движением. Предсказание, которое можно было тогда сделать, сводилось к тому, что в силу исторически сложившихся отношений между обеими странами китайско-советский спор со временем должен развиться.

Цель данной главы — исследовать основания для подобного предсказания и показать, почему оно представляло бы собой разумное предположение. Мы сделаем это, рассматривая советско-китайский конфликт в исторической перспективе отношений между Коммунистической партией Советского Союза и Коммунистической партией Китая. Главное внимание мы обратим на политические отношения и на соотношение сил между этими партиями до 1956 года. Что же касается более поздних идеологических факторов, то их анализ мы предоставляем другим авторам этой книги.