Коммунистические государства на распутье

Пока что советские попытки найти такую рабочую формулу, в которой их руководство сочеталось бы с автономией малых партнеров, не увенчались заметным успехом. Осенью 1963 года русские попытались созвать международное совещание представителей компартий, имея в виду восстановить строгое подчинение в своей собственной группировке. Однако при осуществлении этого плана они столкнулись с серьезным противодействием. Румынские, польские и итальянские коммунисты — все те, кто в результате китайско-советского раскола обрели значительную независимость и теперь не имели никакого желания расставаться с ней, — отказались участвовать в подобном совещании. Только после того, как потерпели провал предпринятые поляками и румынами попытки посредничества между Москвой и Пекином, русские смогли снова вернуться к своему плану. Весной 1964 года они опять предложили созвать совещание представителей коммунистических партий, причем Хрущев подчеркнул необходимость более тесного сотрудничества между коммунистическими государствами, входящими в Организацию Варшавского Договора и СЭВ [300].

Однако новое предложение о созыве международного совещания опять в известной мере вызвало отрицательную реакцию в различных коммунистических кругах, что в свою очередь повлекло за собой новые заверения со стороны советских руководителей в том, что они уважают независимость малых коммунистических государств и партий[301]. В то же время было открыто признано Наличие «тенденций к автаркии», замедляющих развитие СЭВа[302].

Даже тогда, когда русские в конце лета 1964 года официально объявили о том, что совещание коммунистических партий состоится в Москве в декабре, это отнюдь не вызвало энтузиазма среди зарубежных коммунистов. Коммунистическая партия Италии согласилась принять участие, но по-прежнему с известными оговорками. Румынская компартия отложила принятие окончательного решения. Что касается китайской компартии и ее союзников, то они, разумеется, просто отказались присутствовать, по их словам, на «раскольническом совещании». Отстранение Хрущева от власти в октябре и последующее ослабление конфликта с китайцами дало русским возможность умерить свои утверждения о важности созыва совещания. В своей речи с изложением политики нового советского правительства Леонид Брежнев заверил зарубежных коммунистов в том, что русские вовсе не намерены ограничивать их самостоятельность. Было бы неверно, заявил он, навязывать опыт одной партии и страны другим партиям и странам. Выбор тех или иных методов социалистического строительства—суверенное право каждого народа [303].

Используя свое могущественное положение и прибегая при этом к сочетанию военного и экономического давления Наряду с подрывной деятельностью изнутри, русские были бы в состоянии вновь установить жесткий контроль над упорствующими в своем неподчинении коммунистическими государствами .Восточной Европы. Однако они могли бы сделать это только ценою еще большего подрыва авторитета Москвы среди всего международного коммунистического движения в Целом. Любой возврат к политике прямого принуждения в Восточной Езропе был бы явно на руку Пекину и привел бы к росту притягательной силы Пекина в глазах коммунистов, Находящихся вне пределов досягаемости Москвы. Это обстоятельство, как заметил Уильям Гриффит, «будет и в дальнейшем препятствовать любому резкому возрастанию советского контроля в Восточной Европе»[304].