Коммунистические государства на распутье

Есть и еще одна серьезная причина того, что у русских в их стремлении искоренить полицентризм в Восточной Европе связаны руки. Попытка добиться этого почти наверняка ухудшила бы их нынешние хорошие взаимоотношения с Югославией. Ведь именно с целью обеспечения единства всех коммунистических государств Хрущев в середине 50-х годов приложил столько усилий для ликвидации разрыва с Тито. В то время советско-югославское сближение ввиду осложнений, связанных с венгерской революцией 1956 года, оказалось недолговечным. Уже в 1958 году югославов снова обвинили в ереси — отходе от марксизма-ленинизма — и «отлучили» от международного коммунистического движения. Пока китайцы были на стороне русских, русские вполне могли себе позволить подобное обращение с югославами. Разительное несоответствие авторитета Москвы и Пекина, с одной стороны, и Белграда — с другой, практически исключало всякую возможность завоевания титоизмом большого числа приверженцев в рядах международного коммунистического движения. Ссора двух коммунистических гигантов круто изменила положение. Позиции югославского коммунизма значительно укрепились. С появлением двух соперничающих коммунистических центров возникновение еще одного, третьего, стало вполне реальным. Для того чтобы не оказаться втянутым в идеологическую борьбу на два фронта, то есть воспрепятствовать развитию полицентризма, Хрущев снова помирился с Тито. В начале 60-х годов отношения между Советским Союзом и Югославией заметно улучшились. Югославы поддержали русских против китайцев; взамен русские признали югославов верными марксистами-ленинцами. Если бы Россия применила политику открытого принуждения в Восточной Европе, это наверняка опять привело бы к отчуждению Югославии. Подобная политика русских могла бы даже побудить Белград открыто предъявить свои претензии из роль третьего центра международного коммунизма, который мог бы иметь особо притягательную силу для коммунистов, находящихся вне пределов досягаемости Москвы, — таких, например, как итальянские коммунисты, чья программа близка к программе Союза коммунистов Югославии. Эго как раз та ситуация, которой Москва хочет избежать. Если нынешний характер советско-югославских отношений останется без изменений, это, как ни странно, также будет в конечном счете способствовать росту полицентризма. Пример Югославии — коммунистического государства, независимого от России как в своей внутренней, так и внешней политике, — мог бы иметь далеко идущие последствия для остальных коммунистических государств Восточной Европы. Этот пример, быть может, побудил бы георгиу-дежей, гомулок и даже кадаров и новотных добиваться подобного же статуса для своих режимов.

С течением времени развитие полицентризма все меньше зависит от китайско-советского конфликта — постепенно в этом явлении вырабатывается свой собственный динамизм. Как удачно заметил Вольфганг Леонард, «чем дольше будет продолжаться процесс размежевания, тем большее число коммунистических партий и контролируемых коммунистами организаций будет превращаться из покорных вассалов в чтимых союзников и тем большей будет их способность отстаивать свое отличное мнение, спорить, идти своим собственным путем»[305]. В конце концов увеличивающаяся раздробленность в рядах коммунистического движения, возможно, в значительной степени не будет уже связана с китайско-советским конфликтом. В полицентризме образуются свои собственные движущие силы, которые вызовут еще больший рост полицентризма.