Коммунистические государства на распутье

Образование Общего рынка испугало Варшаву, ибо оно грозило сокращением тех западных рынков, которые поляки считают для себя жизненно важными. Но не в пример Советскому Союзу (который, по крайней мере на первых порах, пытался игнорировать и бойкотировать Общий рынок) поляки заняли более положительную позицию, увидев в этой организации то, чем она в действительности была, — важную фазу в деле сплочения западного мира и симптом жизнеспособности якобы загнивающей капиталистической системы, неспособной противостоять динамически развивающемуся социалистическому миру. Но и до создания Общего рынка Польша была в авангарде восточноевропейских стран в смысле поддержания тесных экономических отношений с Западом. Как бы то ни было, около 40 процентов польского экспорта направлялось в некоммунистические страны.

Теперь, когда обнаружилось, что Общий рынок, видимо, сохранится, Польша вместе с Югославией пытаются убедить Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ) занять более либеральную позицию по отношению к Общему рынку и добиваться переговоров, которые «оставили бы открытыми каналы торговли с Западом»[42]. Это вполне согласуется с общей линией поведения поляков: выдавая необходимость за добродетель, они лояльны по отношению к Macht im Hintergrund[43]пытаясь вместе с тем сохранить свои традиционные связи с Западом. Что касается «открытых торговых каналов», то отчасти это экономическая необходимость, а отчасти уступка, которую весьма непопулярный режим вынужден делать народу как плату за неохотное и равнодушное сотрудничество.

Сохранение связей с Западом и двусмысленная автономия режима Гомулки, а также большее понимание обстановки некоторыми польскими коммунистами и их некоммунистическими «марионетками» позволяют Москве весьма разнообразно использовать своих польских товарищей. Во-первых, в дипломатической сфере. Типичным в этом отношении примером является план Рапацкого, предложенный Варшавой в 1957 году и предусматривающий создание безъядерной зоны в Центральной Европе, то есть в районе, охватывающем обе Германии, Чехословакию и Польшу. Идея была целиком отвергнута странами НАТО, но на дипломатической арене обсуждение плана все же продолжалось. Весной 1963 года он был освежен и в несколько видоизмененной форме вновь представлен тогдашним министром иностранных дел Мариином Нашковским как средство частичного ослабления напряженности в Европе. Еще одна попытка была предпринята в конце 1963 года. 28 декабря, выступая в Плоцке на церемонии открытия нефтепровода «Дружба», Гомулка, набросав широкий план ослабления напряженности в отношениях между Востоком и Западом, предложил заморозить ядерное оружие в Центральной Европе, считая это шагом в направлений создания контролируемой зоны безопасности в Центральной Европе, что было явным намеком на старый план Рапацкого[44].

Варшава играет известную роль и в руководимых из Москвы маневрах, рассчитанных на достижение модуса вивенди с Ватиканом. Частная аудиенция, данная папой весной 1963 года католическому депутату и члену Государственного совета Ежи Завейскому, возможно, была связана с этими попытками[45].

Указанным шагам предшествовал ряд других мер, предпринятых Варшавой. В обращении к Конгрессу сторонников Мира, открывшемуся в Варшаве 12 июня 1962 года, Гомулка Цитировал и хвалил палу Иоанна XXIII. Подчеркнув стремление советского блока к миру, он сказал:

«Именно с этой точки зрения мы подходим к обращению папы Иоанна XXIII, содержащемуся в его сентябрьском и Декабрьском посланиях прошлого года, к лицам, возглавляющим правительства и ответственным за судьбы народов. Антивоенная позиция главы католической церкви совпадает с Мирной политикой социалистических государств, несмотря на все отличия, отделяющие марксизм-ленинизм от философии, которой руководствуется церковь в своей деятельности»[46].

Однако смерть папы Иоанна XXIII, а также политика все более болезненных административных булавочных уколов, систематически проводимая польским коммунистическим режимом по отношению к католической церкви, вскоре лишили этот жест Гомулки всякого значения.

Таким образом, роль Польши как моста в области религии была сорвана. Но не так обстояло дело в части политической пропаганды. Некоторые варшавские дипломаты и некоммунистические интеллигенты—среди которых были и «прогрессивные католики»,—путешествуя по западным странам. Использовали свои контакты с влиятельными людьми, чтобы Проповедовать советскую концепцию мирного сосуществования и внушить некоторые представления о возможных последствиях китайско-советского конфликта для Восточной Европы[47].

Это подводит нас к отношению Польши к важному политическому конфликту нашего времени.