Коммунистические государства на распутье

Существовали три главные партийные группы. Во-первых, «официальная» группа Тодора Живкова. Будучи первым секретарем партии, Живков пользовался правом назначения на должности. К 1960 году, после шести лет пребывания на посту Партийного лидера, он накопил немалый опыт и пользовался значительной поддержкой со стороны людей, обязанных ему своим положением. Его группа была прохрущевекой — больше из эгоистических соображений, чем по убеждению, — и Поэтому пользовалась поддержкой Кремля. Во-вторых, была группа Червенкова, пожалуй, самая многочисленная. Несмотря на свое смещение в 1956 году, Червенков остался сильной фигурой, поддерживаемой множеством рядовых членов партии. Его группа была и антихрущевской и антититовской. Быть может, она не питала искренних симпатий и к Китаю, но Пекин был тем центром, к которому она могла тяготеть уже хотя бы потому, что не любила Хрущева. Наконец, имелась группа премьера Антона Югова, честолюбивого человека, готового извлечь выгоду из чего угодно. Стремясь расширить свое влияние, Югов был не прочь поиграть с идеей «национального коммунизма» или по крайней мере более независимого «болгарского пути к социализму». Подобная политика, умело проводимая «подходящим человеком», пользовалась бы большой поддержкой. Однако Югов, несмотря на свое прошлое «домашнего» коммуниста, несмотря на «некоторое сходство» с Трайчо Костовым и известное личное обаяние, не внушал к себе того уважения и не имел того веса, которые необходимы личности, чтобы стать точкой сплочения националистических чаяний.

Естественно, что битву за превосходство выиграл человек, занимавший высший пост и пользовавшийся поддержкой Кремля. В своей борьбе против Червенкова Живков использовал XXII съезд КПСС. В октябре 1961 года он вернулся из Москвы ярым сторонником «десталинизации», зная, что в этом вопросе его противник особенно уязвим. Червенков был выведен из состава Политбюро, освобожден от правительственных постов и лишь номинально остался членом Центрального Комитета. Однако за год, прошедший между XXII съездом КПСС и VIII съездом болгарской партии в ноябре 1962 года, стало ясно, что вопреки всем заявлениям о единстве разногласия в партии скорее увеличились, а не уменьшились. Конфликт Советов с Китаем и внутренняя десталинизация вызвали большое замешательство и множество сомнений. Старые «сталинисты», несмотря на то что их лидер впал в немилость, были все еще сильны. Прохрущевская группа Живкова пыталась использовать обстановку, созданную XXII съездом КПСС, чтобы укрепить свои позиции в Болгарии. Небольшая группа правых «ревизионистов» побуждала Живкова пойти гораздо дальше, чем он хотел. Другим источником замешательства и сомнений была новая хрущевская политика сближения с Югославией. В Болгарии это воспринималось особенно остро в связи с македонской проблемой и было одной из главных причин, по которым советский лидер посетил Болгарию в мае 1962 года. До него туда поехал Ильичев, а вслед за ним — Кириленко. Все трое побывали там, чтобы поддержать преданного Живкова в его борьбе за власть. В результате Живков почувствовал себя достаточна уверенным, чтобы не только окончательно разделаться с Червенковым и исключить его из партии, но также и сместить Югова со всех его правительственных и партийных постов. Он сделал это на VIII съезде партии, на котором Югов фигурировал вначале как премьер-министр, а в конце как пяоия-против которого были выдвинуты почти все обвинения, какзе существуют в коммунистическом лексиконе. Возможно. что судьба Югова была решена окончательно лишь в самый к3 нун съезда, но и раньше наблюдались признаки непрочности его положения[126]. Он был угрозой Живкову и, быть может, стал бы добиваться более независимого пути для Болгарии, используя это требование как средство борьбы против своего партийного лидера.

VIII съезд коммунистической партии в ноябре 1962 года выглядел как начало новой эры для Болгарии. Процессы Червинкова, Югова и Цанкова[127], бывшего министра внутренних дел, были использованы для того, чтобы показать всем беззакония и злоупотребления в прошлом и подчеркнуть, что это никогда больше не повторится. Казалось, съезд гарантирует сохранение благоприятных условий, существовавших в течение года после XXII съезда КПСС, и намечает еще лучшее на будущее. Но радостным ожиданиям было суждено смениться разочарованием: через шесть месяцев стало очевидно, что процесс десталинизации в Болгарии застопорился. Режим вызвал у людей надежды лишь для того, чтобы не осуществить их.