Коммунисты

Во-первых, на шоссе за Лиллем пришлось пристать к немецкому обозу. Везли полевые кухни для снабжения угольного района Пти-Роншен. Увидев, как два пешехода, Ватбле и Нестор, бредут по шоссе, еле волоча ноги, интендантский офицер велел своему шоферу остановить машину. Право, жалко было смотреть на эти скелеты — кажется, подуть на них, и оба свалятся на дорогу. Офицер сказал, что хочет пройтись пешком — пусть бедняги сядут на его место. В сущности, эта любезность заставила их сделать большой крюк. Но они не посмели отказаться. Довезли их до Пти-Роншена, а оттуда пришлось плестись обратно через Тамплемар, к дороге на Карвен. Офицер дал им две бутылки вина, буханку хлеба и две коробки сардин. Ему-то провиант дешево стоил. Немец посмеивался: — Не отравлено! — Все немцы уже выучили эти слова по-французски. В качестве наглядного доказательства офицер откупорил одну бутылку и отпил глоток из горлышка. — Вы тут отдыхать. Мы обратно не ехать… Откуда вы пришел? — И когда беглецы назвали Лоосскую тюрьму, немец сказал: — A-а! Коммунисты? Франция — короший страна. Много, много свобода. Германия — нет свобода…

Нестор и Ватбле говорили дорогой об этой встрече: — Видишь, есть среди них и неплохие. — Подожди малость, — ответил Нестор.

Тамплемар, Секлен. В Секлене оказался немецкий пост. Дорога закрыта. Куда идете? Велели свернуть подальше от шоссе, идти через Ваттьессар и Камфен. С южной стороны Секлена придорожная канава, переполненная водой, являла собой ужасное зрелище: здесь попал под бомбежку конный обоз, и теперь в канавах бились лошади с раздробленными ногами, пытаясь подняться и от этих усилий только еще больше увязая в грязи; другие лежали на земле и пронзительно ржали. Воздух был отравлен смрадом, на трупы околевших лошадей тучами слетались мухи, нападали и на раненых коней, предвещая их участь. Вокруг все говорило о недавнем сражении: развалины домов, воронки от снарядов, еще дымящееся пожарище. В одном месте в канаву сброшены были не только лошади, но и люди. Вода не совсем покрывала их. Элуа и Нестор увидели, что это марокканцы.

Первым добрался до своего поселка Элуа — после Фалампена дорога вела прямо к Либеркуру, а Нестору надо было повернуть на Камфен. На прощанье товарищи крепко обнялись. Элуа вздохнул: — Ой, поесть охота!.. А тебе? — Как! Уже проголодался? Ведь у них был в тот день хлеб, который им дала булочница, еще буханка и сардины — подарок немецкого офицера, и по литру вина на брата. Но у Ватбле аппетит был богатырский. Даже на тюремном пайке он не научился умеренности. Значит, жена Элуа ничего не выиграла от его пребывания в Лоосе.

И вот Нестор шагает один. Как-то странно идти без товарища. В Камфене он подошел к кафе. У дверей стояли двое мальчишек, старшему лет двенадцать. — День добрый, ребята! Открыто кафе?.. — Открыто, заходите. — Нестор вошел. За столиками пусто, ставни заперты. Мальчишки встали за стойкой: — Что вам подать? — Ну, пива, что ли, дай. — Пива нет, только вино. — Старший поставил перед посетителем полулитровую кружку и налил в нее вина. — Ого, щедрой рукой наливаешь. — У вина оказался терпкий, вяжущий вкус. Это что? Бирр[716]. — Может, другого подать? — Сколько с меня? — Сорок су. — Нестор смущенно почесал затылок. — Ты бы у матери спросил… — Мальчик засмеялся: — Ничего… — и налил ему еще кружку.

И тут мальчишки попросили Нестора помочь им: — Сходите с нами, пожалуйста, в подпол. — Они уже открыли люк, устроенный рядом со стойкой, но у них нехватало сил вытащить оттуда по лестнице два ящика. Нестор вытащил им эти два ящика, где оказалось мыло. Когда он собрался уходить, мальчики в благодарность дали ему бутылку сидра и две бутылки вина, слазив за ними в подпол. Нестор был рад подарку, но счел его слишком богатым: — А мать что скажет?

— Берите, берите, — сказал старший. — Нет у нас теперь матери. Бросила нас, удрала!

В Карвене было безлюдно, пусто. В бакалейной дверь стояла настежь. Нестор вошел. Нет никого. На прилавке лежит целлофановый пакет с конфетами и пачка сахару — целый килограмм! Нестор крикнул: — Есть кто? — Никто не отозвался. Что за глупость! Не пропадать же сладкому. И Нестор взял с прилавка пакеты: от сахара долго чувствуется сытость. Однако город здорово повредили. И население куда-то исчезло. Одни женщины, да и тех мало. Нестору объяснили, что мужчин угнали немцы. Сказала это ему хозяйка кафе, в которое он зашел. Посетителей, кроме него, не было. Нестору очень хотелось пить после терпкого бирра. — Есть у вас виши[717]? — Нет. Может, вина выпьете? — Нестор и слышать не хотел о вине. Он решил не заходить к Бокету, так как торопился засветло добраться домой, к жене.