Комната

— Может, тот тип и не приезжал в гостиницу, — сказал он себе. — Может, она просто хотела заманить меня. Чтобы… чтобы я бесплатно покрасил чертов сарай!

Это его развеселило и даже заставило улыбнуться. Он улыбался до тех пор, пока не понял, что произнес последние три фразы вслух.

Он отправился на третий этаж. Батарейки в фонарике сели окончательно, и он снова зажег свечу. Света от нее не хватало, чтобы осмотреть всю комнату разом. Спит Ветхая Леди или нет? Он поднял свечу повыше. Может, кровать пуста и хозяйка гостиницы бродит по коридорам и комнатам?

Или стоит в темном углу и ждет, когда он повернется спиной?

Он сделал еще шаг. Ветхая Леди спала, укрытая простыней. Он убрал ключи в ящик бюро, вернул на место записную книжку.

Остаток ночи он глаз не сомкнул и все смотрел на часы.

Наутро Ветхая Леди как ни в чем не бывало приготовила ему завтрак — французские тосты и кофе. Он пытался понять, известно ли хозяйке гостиницы о его ночных похождениях, но та вела себя совершенно обычно. Чтобы не вызвать подозрений, он съел все до крошки, пусть кусок и не лез в горло. Встал из-за стола и сказал, что самое время приняться за дело. Осталось совсем чуть-чуть, и сарай будет как новенький.

И только Ветхая Леди откроет дверь, он тут же смоется. Главное, выбраться из дома.

Хозяйка гостиницы сказала, что с покраской ничего не выйдет. На улице льет дождь, небо затянули тучи, и работу лучше отложить.

— Может, я тогда наведу порядок в сарае? — спросил он.

— Не стоит. Вы так славно потрудились, что заслужили денек отдыха.

Раздосадованный, он вернулся в свой номер. А когда Ветхая Леди вымыла посуду и ушла наверх, направился к черному ходу. В единственное окошко «Дома 1000 дверей» весело светило солнце.

Около трех часов дня раздался телефонный звонок. Телефон не умолкал, пока Ветхая Леди не спустилась вниз и не сняла трубку.

— Это твоя сестра, — постучав в дверь номера, сказала Ветхая Леди. — Хочет поговорить.

На негнущихся ногах он направился к чулану. Ветхая Леди, улыбаясь, протянула трубку.

— Слушаю, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал буднично.

Взгляд упал на пачку газет и журналов. Вчерашней заметки с его портретом не было.

— Я ужасно соскучилась, — донесся из динамика знакомый голос. — Когда ты вернешься?

— Думаю, через пару дней. — Он сам поразился, как фальшиво это прозвучало.

— Я испеку в честь твоего возвращения пирог. Какой ты хочешь?

— Вишневый, пожалуй.

— Ты ведь ненавидишь вишню, забыл?

— Да, ты права. Из головы вылетело.

Голос в трубке был неотличим от голоса сестры. И он в самом деле терпеть не мог вишню.

— Тогда прощаемся до завтра, братик! Жди звонка и веди себя хорошо, ладно?

— Само собой, сестренка.

Ночь он провел, прислушиваясь к звукам, что доносились из камина. Он решил, что дождется, когда придет разносчик еды или кто-нибудь еще, и сбежит. Главное, вести себя как обычно. Почему-то казалось, что, если Ветхая Леди догадается, как много он успел узнать, она его убьет. Абсурд, но эта мысль не давала ему покоя.

Прежде чем идти завтракать, он внимательно изучил свое отражение в зеркале. Вид был усталый, сказывалась вторая бессонная ночь. Он умылся ледяной водой, надеясь немного прийти в себя.

На завтрак была яичница. Ветхая Леди суетилась у плиты и была необычайно разговорчива. Он заметил, что сегодня она нанесла тональный крем второпях и на щеке проступил черный гной. Ветхую Леди это совсем не волновало. Он подумал, что это очень плохо, раз она больше не притворяется, что с ее кожей все в порядке. Но потом Ветхая Леди сказала, что на улице прекрасная погода и, если его боевой настрой еще сохранился, самое время закончить начатое.

Это была прекрасная новость.

Он с аппетитом съел яичницу, залпом выпил чай и сказал, что готов приступать. Ветхая Леди кивнула и пошла открывать дверь.

В маленькое окошко били капли дождя. Ветхая Леди стояла рядом и смотрела на него. По ее щеке текла черная слизь.

* * *

Он понял, что лежит на полу, но вовсе не на истертом ковролине, устилавшем коридор, а на паркете. Было темно, наверное, уже больше десяти вечера, и свет в гостинице отключен.

Для начала он решил выяснить, в каком номере оказался. Он встал и водил руками в темноте, пока не нащупал стол. Бахрома скатерти, уродливая, даже на ощупь, гипсовая ваза с цветами. Цветы из воска; один лепесток упал, словно в номере наступала осень. Все так. Значит, это двести второй номер.

Как он помнил, в двести втором номере было еще три двери. И камин. Придется пройти весь третий этаж, к номеру сто девяносто три. Там будет ход вниз.

Или можно заглянуть в номер Ветхой Леди и потребовать объяснений. До него куда ближе. Он вспомнил черную слизь на щеке, множество язв, которые покрывали ее тело. То, как она лгала о постояльце из номера одиннадцать «б». Не выпускала на улицу. Она догадалась, что он хочет сбежать. Подмешала в чай какой-то дряни, а потом притащила наверх. И как ей только это удалось? Он весил около семидесяти килограммов. Не многовато для женщины в возрасте, страдающей прорвой недугов?