Комната

Его добычей стала карта со всеми убежищами, от первого до семнадцатого. Он сомневался, что она ему пригодится. Конверт и фото с девочкой, у которой была родинка на мочке уха, нашелся под грудой бумаг. Он засовывал его в карман ветровки, когда услышал шаги за дверью. Не заставил себя ждать и поворот ключа в замке.

Он бросился к дивану. Внизу, между стеной и спинкой было небольшое углубление, и он забился в эту щель, как мышонок, которого преследует матерая кошка.

В кабинете вспыхнул свет.

— Я уже и не надеялся, что ты приедешь. — Голос несомненно принадлежал Человеку-с-лицом-манекена.

— Возникли некоторые… трудности. Тебе ведь был нужен не обычный ребенок.

А этот голос он слышал впервые.

— Я уже нашел замену.

— Так быстро?

— Тот парень, что едва не оставил ||||||||||||||| без глаза. Пришел сегодня. Сам. Представляешь?

— По-твоему, это правильно? Сколько ему? Шестнадцать? Пареньку, который сейчас лежит у меня в багажнике, едва исполнилось восемь. А от твоего одни проблемы. Он слишком взрослый.

— И что мне делать с восьмилеткой? Да он будет в ужасе, когда очнется. Сколько времени потребуется, чтобы он хоть немного привык? Все время держать его на препаратах? А с этим будет по-другому. Он понимает, что без нашей помощи долго не протянет. Дети к нему привязались. ||||||||||||||| постоянно о нем спрашивает. И наконец-то появился человек, которого ||||||||||||||| не в состоянии обыграть в шахматы. С ним детям будет лучше, и они легче перенесут изоляцию. В этих домах с ума можно сойти. Так что отвези своего восьмилетнего сопляка туда, где взял. Или продай кому-нибудь другому.

— Гостиница 1000 дверей сгорела дотла. Слышал об этом? — спросил |||||||||||||||-из-коробки; вне всяких сомнений это был именно он. — А сегодня к тебе является, как там его? И что он еще наплел?

— Он принес конверт с фотографией. С той девчонкой, у которой необычная родинка на мочке уха. Сказал, что конверт нашел в доме ее отца. Там был мой адрес и адрес гостиницы.

— Врет. Где он сейчас? — спросил |||||||||||||||-из-короб-ки. — Надо с ним потолковать.

— Спит в комнате для гостей.

— Думаю, самое время его разбудить.

Раздался щелчок, и кабинет погрузился во тьму. В замке повернулся ключ.

Он немного подождал и вылез из укрытия. Не теряя времени, направился к окну. Надел рюкзак, выбрался на карниз, свесился с него, а затем мягко спрыгнул на газон. Теперь подальше от главного входа. Перелезть через забор и бежать без оглядки.

Он искал телефон. Миновав несколько перекрестков, наконец заметил телефонную будку. Открыл дверь — пусть и стеклянная, она все равно ему не нравилась. Помедлив, снял трубку. С отвращением оглядел ее, словно динамики были двумя круглыми ртами, усеянными тонкими иглами зубов. И повесил обратно.

На скорую руку он написал анонимку. Что рядом с таким-то домом припаркована машина. В багажнике восьмилетний ребенок. Записку он отдал дежурному в полицейском участке. Пока тот разбирался, что к чему, его и след простыл.

Затем поймал такси и назвал адрес. Ехать пришлось долго. Позаимствованные в копилке деньги скоро кончатся.

* * *

Третья открыла дверь, даже не спросив кто. Она жила одна, и с ее стороны это была вопиющая беспечность. Как только Третья его увидела, тут же заключила в объятия:

— Ты где пропадал? Тебя все ищут!

— Мне нужна помощь. Кажется, я во что-то вляпался. Во что-то очень-очень нехорошее. У тебя есть адрес той женщины, которая рисует двери? Ты про нее рассказывала.

— А, |||||||||||||||. Зачем она тебе?

— Это долгая история. Просто скажи, где она живет.

— В Пансионате для престарелых.

— В каком именно?

— Сейчас возьму записную книжку и посмотрю. Я не чертов компьютер, чтобы помнить все наизусть. — Третья зевнула и ушла в спальню.

Всюду по квартире разбросаны вещи. Но это был самый обычный, заурядный бардак, который может устроить кто угодно. В особенности если не ждет гостей.

Третья вернулась с блокнотом, продиктовала адрес.

— Вот листок с именем, покажешь старшей сестре, кто тебе нужен. Представься дальним родственником или типа того. Значит, ты снова сбежал? Хоть бы записку оставил. Что происходит? И что с твоими руками?

— Не знаю, как объяснить, но это связано с именами и похищениями детей. И дверями.

Третья хотела, чтобы он позвонил сестре, так что пришлось врать, будто ||||||||||||||| в курсе всей истории. И разве он не оставлял записку?

Он переночевал в квартире у Третьей. Лег на диване в кухне. Его мучила бессонница. Он пялился в потолок, который с каждым часом проступал из тьмы все отчетливее, пока наконец не заснул.

Он стоял у края могилы. На дне могилы — гроб. Между крышкой и гробом — белые пальцы. Пальцами обрамлен весь прямоугольник гроба. Пальцы такие белые, словно их никогда не касались солнечные лучи. Они отстукивали странную мелодию. Он был уверен, что хоронили его мать. Он помнил ее по фотографиям, которые привезла сестра. Ее лицо, как и лицо сестры, всегда казалось ему чужим.