Читаем Комната полностью

Звучит так, будто вы нашли себе пожизненную работу.

Это самое малое, что я могу сделать для миссис Хагстром…

А теперь, простите меня, джентльмены, но мне нужно идти. Меня ждет много работы.

Камеры снимали, фотоаппараты сверкали вспышками, а он кивал и пожимал руки. Он целеустремленно прошествовал быстрым шагом по коридору и вышел на солнечную улицу. Остановившись на секунду, он посмотрел на безоблачное голубое небо, потом спустился по ступеням вниз, прошел через парковку к своей машине, наслаждаясь синевой неба, слыша щелчки затворов камер и вспышек, вспоминая происходившее в зале суда, преисполняясь непоколебимой силой и радостью жизни, пронизывающими его насквозь, видя с абсолютной ясностью смысл своей жизни, ее цели и награды, ожидающие в конце четко определенного пути, осознавая с полной и абсолютной уверенностью, что никакие помехи не смогут заставить его свернуть или замедлить шаг на этой выбранной им дороге,

и когда учительница указала на знаменатель дроби и спросила его, что это такое, он ответил: множество, и другие дети засмеялись, а учительница помрачнела и повторила вопрос, и его голова вспыхнула пламенем, и он уставился на доску и дроби на ней в надежде, что ответ впрыгнет оттуда ему в голову и сам собою вырвется из его рта, и он заикался, и его голова дрожала, а цифры на доске медленно уплывали в туман, и учительница попросила ответить кого-то еще, а он сел на свое место, пылая от стыда, и учительница продолжила вести урок,

мразь поганая. То она, сука, правописанию их учит, то чертовым дробям. Манда мерзкая. Да всем похеру, как это называется,

он подскакивает с койки, шагает к двери и смотрит в окошко на чертовы таблички, после чего продолжает свое путешествие от стены к двери и обратно.

Пошла ты нахер вместе с Пи Ви. Чушь полная. Я не смог его перехватить, и ему удалось пробежать несколько ярдов. Ну и хули? Кому это нужно вообще? Всем похуй. Пизда тупая.

в катманду твою манду

Вот же мразь. Там было больше, чем одно число. Я почти ведь правильно ответил

Перейти на страницу:

Все книги серии От битника до Паланика

Неоновая библия
Неоновая библия

Жизнь, увиденная сквозь призму восприятия ребенка или подростка, – одна из любимейших тем американских писателей-южан, исхоженная ими, казалось бы, вдоль и поперек. Но никогда, пожалуй, эта жизнь еще не представала настолько удушливой и клаустрофобной, как в романе «Неоновая библия», написанном вундеркиндом американской литературы Джоном Кеннеди Тулом еще в 16 лет.Крошечный городишко, захлебывающийся во влажной жаре и болотных испарениях, – одна из тех провинциальных дыр, каким не было и нет счета на Глубоком Юге. Кажется, здесь разморилось и уснуло само Время. Медленно, неторопливо разгораются в этой сонной тишине жгучие опасные страсти, тлеют мелкие злобные конфликты. Кажется, ничего не происходит: провинциальный Юг умеет подолгу скрывать за респектабельностью беленых фасадов и освещенных пестрым неоном церковных витражей ревность и ненависть, извращенно-болезненные желания и горечь загубленных надежд, и глухую тоску искалеченных судеб. Но однажды кто-то, устав молчать, начинает действовать – и тогда события катятся, словно рухнувший с горы смертоносный камень…

Джон Кеннеди Тул

Современная русская и зарубежная проза
На затравку: моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось
На затравку: моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось

Чак Паланик. Суперпопулярный романист, составитель многих сборников, преподаватель курсов писательского мастерства… Успех его дебютного романа «Бойцовский клуб» был поистине фееричным, а последующие работы лишь закрепили в сознании читателя его статус ярчайшей звезды контркультурной прозы.В новом сборнике Паланик проводит нас за кулисы своей писательской жизни и делится искусством рассказывания историй. Смесь мемуаров и прозрений, «На затравку» демонстрирует секреты того, что делает авторский текст по-настоящему мощным. Это любовное послание Паланика всем рассказчикам и читателям мира, а также продавцам книг и всем тем, кто занят в этом бизнесе. Несомненно, на наших глазах рождается новая классика!В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Чак Паланик

Литературоведение

Похожие книги