Комната бабочек

– Вечно буду помнить, – откликнулась она и, улыбнувшись, направилась в сторону Гербария.

– А вы, мисс Андерсон, любите путешествовать? – спросил мистер Туррел, когда нам принесли чай с пирожными.

– Да, наверное, да, – ответила я, глотнув чай, и подумала, что ради работы здесь, в Кью, я могла бы делать все, что понадобится.

* * *

– Джонни, милый, я должна тебе кое-что сообщить.

Мы лежали рядом в номере пансиона, покуривая после наших любовных игр.

– Что же, милая? Ты выглядишь чертовски серьезной.

– Мне предложили работу в лондонском Кью-Гарденз. Я буду работать в Гербарии, каталогизируя, зарисовывая и изучая самые экзотические растения.

– Ну, это просто замечательная новость! – воскликнул он, искренне улыбнувшись.

Я почему-то думала, что Джонни может быть против, и вздохнула с облегчением, когда он принялся поздравлять меня.

– А я буду осваивать офицерские премудрости в школе Монса в Олдершоте, это всего полтора часа езды на поезде от Лондона, поэтому мы сможем видеться регулярно, когда меня начнут отпускать в увольнительные после начальной подготовки. Кстати, где ты собираешься жить?

– Ну, Эстель сказала, что я могу приехать к ней. В следующем месяце ее соседка по квартире уезжает в балетную труппу Италии, поэтому я смогу поселиться в ее комнате.

– Звучит прекрасно, Поузи, хотя Эстель, на мой взгляд, весьма необузданная девица. Ты не поддашься искушению последовать ее примеру?

– Разумеется, нет, милый. Мы вообще редко будем видеться, учитывая, что я буду работать целый день, а по вечерам она уходит танцевать.

– По крайней мере, это убережет тебя от загулов, пока я не закончу свое обучение, а тогда, – он крепко обнял меня, – мы отправимся странствовать по миру.

Я решила не продолжать пока этот разговор. Тот факт, что Джонни легко предположил, будто я готова бросить долгожданную работу в тот момент, когда ему это понадобится, будет темой для другого, более серьезного разговора.

* * *

Мой последний майский бал был исполнен горькой радости. Мы с Джонни вместе с другими выпускниками колледжей Святого Иоанна и Нью-Холл, покидавшими Кембридж, танцевали до рассвета, так нагрузившись шампанским, что в итоге уже на травянистом берегу я припала к плечу Джонни и, расчувствовавшись до слез (вероятно, от избытка алкоголя), в последний раз смотрела, как встает солнце над водами реки Кем.

– Поузи, я люблю тебя, – прошептал Джонни.

– М-м-м-х, я тоже люблю тебя, – сонно выдохнула я с закрытыми глазами, уже погружаясь в дремоту, однако Джонни вдруг отодвинулся, и моя голова опустилась на мягкую, сладко пахнущую траву.

– Поузи?

Разлепив глаза, я увидела, что Джонни, опустившись на одно колено, держит в руках маленькую ювелирную шкатулку.

– Понятно, что мы уже давно тайно обручились, поэтому я подумал, что перед тем, как мы разъедемся в разные стороны, мне следует сделать официальное предложение. Когда я заезжал домой на Пасху, мама дала мне кольцо своей бабушки, понимаешь, и я все время таскал его в кармане, поджидая самого прекрасного момента. После такой удивительной ночи… и поскольку мы оба покидаем Кембридж… мне как раз хотелось сказать… – Он глубоко вздохнул. – Поузи Андерсон, ты выйдешь за меня замуж?

Он открыл шкатулку, и кольцо с тремя сапфирами, окруженное крошечными бриллиантами, скользнуло на мой палец.

– За… что… да, – ответила я, глядя, как посверкивает колечко в первых лучах солнца. И хотя, когда он привлек меня к себе и поцеловал, я не испытала должного волнения, свойственного, вероятно, любой, только что официально обручившейся девушке, я тоже поцеловала его.

Адмирал-хаус Ноябрь 2006 года

Мак-самосейка (Papaver rhoeas)

Глава 21

Все выходные душевное состояние Эми металось от чувства вины до эйфории и обратно. После ночи с Себастианом она проснулась рано, уже не в силах больше спать, разбудила детей, и все они тихо, чтобы не потревожить его, покинули дом. Приехав в Саутволд, она сразу сняла деньги в банке и к открытию почты первой стояла у входа, чтобы оплатить счет за электричество. Вернувшись в холодный дом, она увидела, что из-за потекшей морозилки по кухонному полу растеклась большая лужа, и, следовательно, большинство хранившихся в ней продуктов испортились. Выбрав то, что еще можно было съесть в ближайшие сутки, Эми принялась убираться, а в полдень холодильник снова заурчал, и кухня осветилась свисавшей с потолка голой лампочкой.

Когда Сэм заявился домой, она сугубо фактически сообщила ему, что из-за отключения электричества им пришлось отправиться ночевать в Адмирал-хаус. Бессмысленно было пытаться замести следы, солгав о том, где именно они ночевали. Ведь дети могли поделиться с ним своими впечатлениями.