Комната бабочек

Я уже подумала, не издевается ли он надо мной, а он, должно быть, почувствовал мои сомнения, поскольку заключил:

– Я не шучу, честное слово. – И серьезно добавил: – А я изучал в Кембридже юриспруденцию.

– Неужели? – сказала я. Мы как раз закончили спуск с шестого этажа, и я открыла дверь подъезда.

– Правда, но на самом деле мне хотелось стать актером, поэтому я подумал, что неплохо попытать счастья на этом поприще в Лондоне.

– Ясно, – ответила я, выходя на улицу, и Фредди компанейски продолжил идти рядом со мной по тротуару.

– Я поработал на радио и принял участие в одной постановке на телевидении, но на этом пока все и закончилось.

– Актерская жизнь, видимо, больше зависит от удачи, чем от таланта, судя по тому, что рассказывали мне подруги Эстель.

– Чертовски верно, – согласился Фредди. – Я же познакомился с Андреа в нашем студенческом театре, если помнишь.

– Да, помню.

– В основном ради него я и поступил в Кембридж. Я скучаю по студенческой жизни, а ты? – спросил он меня, когда мы подошли к моей автобусной остановке.

– Да, я тоже скучаю. Ладно, извини, вон идет мой автобус, и мне действительно нужно ехать.

– Я все понимаю, Поузи. И мне тоже нужно вернуться в свою квартиру, чтобы помыться и побриться. Днем у меня назначено прослушивание.

– Удачи тебе, – пожелала я, поднимаясь в автобус.

– В какое время ты возвращаешься домой? – крикнул Фредди, когда кондуктор уже дал звонок отправления водителю автобуса.

– Обычно около шести вечера, – откликнулась я.

– Ну, пока, Поузи, скоро увидимся!

В тот день я рисовала менее сосредоточенно, чем обычно. Помимо воли мне все вспоминались лучистые глаза и густая шелковистая шевелюра Фредди, которой мне отчаянно хотелось коснуться.

– Ей-богу, Поузи, – отругала я себя, жуя обеденные сэндвичи в саду, – ты ведь обручена и собираешься замуж, а он – какой-то нищий актер. Опомнись, девочка.

В автобусе, по пути домой, невольно мечтая, что Фредди будет ждать меня у входа, я сделала себе очередное строгое внушение относительно того, как мне следует вести себя с ним. И, к моему крайнему потрясению, мечта оказалась реальностью, он маячил около подъезда, чертовски импозантный в синей бархатной куртке и модном шейном платке с огуречным орнаментом пейсли[41].

– Добрый вечер, Поузи. Я пришел извиниться за то, что вчера ночью помешал тебе спать. – Фредди протянул мне букет увядающих цветов и какой-то коричневый бумажный пакет. – Я принес джин и сладкий вермут. Ты когда-нибудь пробовала джин с вермутом?

– Не припомню, нет, – ответила я, открывая входную дверь.

– Тогда сегодня вечером, моя милая Поузи, ты попробуешь этот коктейль. У нас есть повод кое-что отпраздновать.

– У нас?

– Да, совершенно определенно. Я успешно прошел прослушивание! – воскликнул он, направляясь за мной к лестнице. – Мне предложили роль в пьесе Ноэля Кауарда[42], премьера состоится в театре «Лирик» на Шефтсбери-авеню. Поузи, у меня целых четыре строчки роли! Разве это не чудесно?

– Чудесно, – ответила я, начиная подниматься по лестнице и чувствуя… ну, честно говоря, я сама не знаю, что чувствовала. Я не понимала, зачем он явился, ведь не могла же его заинтересовать такая девушка, как я…

Мы дошли до верхней площадки, и я открыла дверь в квартиру. Последовав за мной в прихожую, Фредди окинул пристальным взглядом гостиную, еще не убранную после вчерашней ночной гулянки.

– Господи, ну и бардак. Я помогу тебе убраться.

Чертовски мило, что слова у него не разошлись с делом, а после уборки он приготовил нам по коктейлю из джина с вермутом.

– За первую удачу! – провозгласил Фредди. – И пусть мне сопутствует успех нашего барона Оливье[43].

– Пусть сопутствует, – согласилась я, попробовав коктейль, оказавшийся довольно приятным.

– Я помню, что ты, как и я, родилась в Саффолке. Ты часто бываешь там?

– Вообще не бываю. – Я вздохнула. – Я уехала оттуда в девять лет.

– Живописное графство, – заметил Фредди. – Но, разумеется, мне больше нравится лондонский смог!

– А мне вовсе не нравится. Я больше люблю зеленые просторы.

– Даже сейчас?

– Да. Когда у меня будут деньги, наверное, я переберусь в Ричмонд, поближе к Кью, к тому же там великолепный парк.

– Никогда туда не заезжал. Может, завтра устроим там пикник?

– Я… в общем… – Я покраснела, не зная, что и сказать.

– У тебя куча дел? Или ты намекаешь, чтобы я отвалил и оставил тебя в покое?

Я понимала, надо сообщить ему, что я обручена и у меня есть жених. Все могло бы быть совершенно очевидным и простым, если бы я носила кольцо. Но, поскольку я много копалась в земле, я хранила свое прелестное обручальное колечко в шкатулке, которая стояла в ящике прикроватной тумбочки. Меня охватила мучительная нерешительность, «благочестивая» Поузи побуждала меня сообщить то, что должно, а «искушаемая грехом» Поузи не позволяла мне открыть рот и вымолвить нужное признание.

– Итак? – Фредди не сводил с меня пристального взгляда.

– Нет, у меня есть свободное время, – услышала я, как произнес предательский голос моей «грешной» ипостаси. – Прекрасная идея.