Комната бабочек

– Боже, Поузи. – Себастиан покачал головой. – Мне… в общем, даже не знаю, честно говоря, как описать свои чувства… Полагаю, правильнее всего будет сказать, что я в ужасе.

– Вы подозревали, Себастиан, что Эми страдала от его насилия?

– Я… да, это приходило мне в голову. Из-за каких-то странных синяков…

– Вам нет нужды стесняться, Себастиан. Меня часто удивляло, почему молодое поколение предпочитает так осторожничать, говоря со старшими о сексе, хотя у нас на этом поприще гораздо больше опыта. Короче, обстоятельства таковы, что Эми не собирается возвращаться к Сэму, даже если он выйдет из клиники, укротив свой взрывной темперамент.

– Признаться, вы меня успокоили. Она ведь такой хороший человек и уже настрадалась в полной мере…

– Да, вы правы. Скажите, Себастиан, вы любите ее?

– Люблю, Поузи, и если, уезжая, я мог еще сомневаться в этом, то сейчас абсолютно уверен. И хотя она сказала мне, чтобы я не питал никаких надежд, последний месяц я не мог думать ни о чем другом. И, откровенно говоря, именно поэтому не мог работать. Я просто… в общем, – он вздохнул, – думал о ней постоянно.

– Так не хотите ли вы присоединиться к нам на Рождество? – повторила вопрос Поузи.

– Право, не знаю. – Себастиан пристально взглянул на нее через стол. – Если честно, то мне трудно понять, почему вам хочется способствовать возвращению жены вашего сына в объятия ее любовника.

– Потому что я реально смотрю на вещи, Себастиан. Не только Эми пережила трудные времена, но и вы тоже. Счастливые завершения отношений бывают слишком редко… в конце концов, я сама дожидалась этого более пятидесяти лет, и если в моей власти помочь кому-то достичь их, то я готова сделать все возможное. Вы нужны Эми и моим внукам.

– А что же будет с Сэмом?

– Ни одна мать не захочет признать, что родила подлеца, но, видимо, придется. Из-за того, что я не замечала его порочных склонностей, Ник прожил ужасное детство… а Эми, которую я сердечно люблю, едва не рассталась с жизнью. Последние дни я все думала, не виноваты ли в этом гены. В конце концов, моего отца судили за убийство его лучшего друга.

– Поузи, это совершенно другой случай. Это преступление на почве страсти. Если бы оно случилось во Франции, то он, вероятно, получил бы почетное помилование. – Себастиан улыбнулся. – Гены генами, вы правы, но не забывайте, что у каждого из нас своя особая и уникальная ДНК. И как раз ее уникальность определяет все виды личностных качеств.

– Наверное, вы правы. Я никогда не задумывалась об этом в таком ключе. Безусловно, я чувствую огромную вину за поведение Сэма. Возможно, я что-то не так сделала или упустила, и после того, как он в детстве так трагически потерял отца, у него и проявилась эта склонность к насилию… хотя, разумеется, сейчас уже бесполезно кусать локти.

– Да, верно, Поузи, и все-таки теперь, по крайней мере, Эми и ваши внуки в безопасности.

– И я всем сердцем желаю им счастья. Так вы приедете, Себастиан? С нами будет Фредди, приедут Ник с Тэмми.

– Спасибо, Поузи, вы очень добры, но можно мне немного подумать над ответом?

– Конечно, дорогой. А сейчас позвольте поведать вам трогательную историю о том, как у меня появилась еще одна внучка…

* * *

– Наконец-то одни! – сказал Фредди, обнимая Поузи на крыльце. – Проходи скорей. У меня такое ощущение, будто мы с тобой не оставались наедине целую вечность, – добавил он, запустив ее в прихожую и проводив в гостиную, где на кофейном столике уже стоял поднос с бутылкой шампанского и двумя бокалами.

– Боже мой, что у нас за повод?

– Совершенно никакого, кроме приближения Рождества да того обстоятельства, что наши сердца еще бьются. Словом, Поузи, в нашем возрасте, по-моему, не нужен особый повод для пития шампанского.

– Вчера я тоже пила шампанское.

– Неужели? И где же? – спросил Фредди, открыв бутылку, налив шампанское в бокалы и передав ей один.

– В «Фортнуме». Я выпивала там с Себастианом.

– Ну и ну! Неужели у меня появился соперник?

– Если бы я была лет на тридцать моложе, то мог бы и появиться. – Поузи улыбнулась. – Будем здоровы.

– Будем, – поддержал тост Фредди. – И как он поживает?

– В порядке, Фредди, передавал тебе поклон. Насколько я поняла, он сыграл роль своего рода психотерапевта в нашей мелодраме.

– Да, действительно, и я благодарен ему за хороший совет. Однако чего ради ты встречалась с ним в «Фортнуме»?

– Я попросила его найти могилу моего отца, и вчера мы посетили ее.

– Понятно. И где же она?

– В садике тюрьмы Пентовиль. И, прежде чем ты еще что-нибудь скажешь, признаюсь, что более сурового захоронения и не придумаешь. Но оно выполнило свое предназначение, и теперь я чувствую, что действительно смогу спокойно жить дальше.

– Тогда я рад за тебя, Поузи, хотя, если бы ты пригласила меня, я с радостью составил бы тебе компанию.

– Мне нужно было сделать это одной, Фредди. Надеюсь, ты понимаешь меня.

– Да, понимаю.

– Кстати, я пригласила Себастиана к нам на Рождество.

– Правда? Что ж, тогда буду с нетерпением ждать встречи с ним. В твоей семье в последнее время явно не хватает мужчин.