Комната с белыми стенами

– Значительное количество приемных детей, достигнув определенного возраста, хотят знать, кто их настоящие родители. Будь у меня гарантия, что Ханна не из их числа, я ничего не стала бы ей рассказывать, но в этом мире такой гарантии нет. Жаль, что ее биологическая мать – Хелен Ярдли, а не другая женщина. Любая другая. О, если б я могла спрятать голову, да и голову Ханны тоже, в песок и забыть правду!.. Но я не могу, или, по крайней мере, не уверена на все сто процентов, что это у меня получилось бы. Если вдруг Ханна, став старше, узнает правду, это будет для нее сродни катастрофе. Но скажи мы ей это, когда она подросла настолько, чтобы все понять, или даже сейчас… – Грейс бросила на мужа умоляющий взгляд.

– В каком возрасте, по-твоему, ребенок способен понять, что его настоящая мать хотела убить и его тоже? – сердито бросил ей Себастьян. – Что она убила двух братьев?

– Что же в таком случае вы сказали Ханне? – поинтересовался Сэм. – О ее биологических родителях?

– Ничего, – ответила Грейс. – Мы сказали ей, что ничего не знаем; мол, мы попросили социальных работников не говорить нам. Девочка знает лишь то, что она приемная, только и всего.

Интересно, будь здесь сейчас Саймон Уотерхаус, он бы тоже пришел к выводу, что по причине отсутствия Ханны невозможно проверить, знает та или не знает? Что, если девочка знает, что Хелен Ярдли – ее мать, а Себастьян и Грейс лгут, потому что…

Нет. Такое исключено. Тринадцатилетние девочки из Спиллинга не имеют «беретты» и не убивают своих матерей. Сэм сделал мысленную отметку: нужно проверить, целый ли день в понедельник Ханна провела в школе.

– Почему вы так уверены в виновности Хелен Ярдли? – спросил он, обращаясь к Грейс.

Себастьян Браунли прикоснулся к руке жены – мол, на этот вопрос лучше не отвечать.

– Мы занятые люди, сержант, наверняка как и вы, – произнес он. – В данный момент нам нужно съездить за дочерью. Нам нет необходимости обсуждать, виновна Хелен Ярдли или нет. Давайте лучше доделаем то, зачем вы приехали к нам.

– Я бы хотел услышать ответ на мой вопрос, – сказал Сэм. В горле у него пересохло. Супруги Браунли не предложили ему даже стакана воды.

Себастьян тяжело вздохнул.

– Откуда мы знаем, что она виновна? Ну хорошо, давайте начнем с Моргана, первого сына, которого она убила. Не говоря даже про огромное количество гемосидерина в легких Моргана, причем разной степени давности – то есть имело место не одно легочное кровотечение, а несколько, что указывает на повторные попытки удушения… Не говоря уже о том, что все четверо выступавших в суде экспертов-медиков единогласно заявили, что при таком количестве гемосидерина в организме смерть никак не могла носить естественный характер. Уровень натрия в сыворотке в пять раз превышал аналогичный уровень у обычного ребенка его возраста…

– Уровень соли в крови, – вмешалась в разговор Грейс, чтобы Сэму было понятно. – Она давала ему соль, чтобы его отравить.

Отравление солью и удушение? Сэму с трудом верилось, что Хелен Ярдли намеренно причиняла вред обоим своим сыновьям, но даже если так и было, зачем ей было убивать их разными способами? Увы, справедливости ради, он был вынужден признать: на это можно взглянуть и с другой стороны. Если кто-то задумал причинить кому-то зло, то он вполне может попытаться сделать это всеми доступными ему способами.

– За его короткую жизнь Моргана несколько раз отвозили в больницу, потому что он переставал дышать. Любопытно, не правда ли? – язвительно спросил Себастьян Браунли. – Здоровый ребенок вдруг перестал дышать – как это удобно! Каждый раз, когда он решал прибегнуть к этому трюку – переставал дышать, – это происходило примерно в одно и то же время, между пятью и шестью часами вечера, под конец долгого дня, когда мать была дома, одна с ребенком, тогда как отец – все еще на работе. Скажите мне, почему ребенок снова и снова переставал дышать в одно и то же время?

– Не кричи на него, – сказала Грейс. Сэм было сказал ей, что все в порядке, но предпочел промолчать.

– Нанятые защитой врачи, эти завравшиеся лжецы, заявили, мол, у ребенка, возможно, было нарушение дыхательной функции. Не исключено, что у него было обезвоживание или же он страдал от нефрогенического диабета, когда вместо сахара в крови зашкаливает уровень соли. По ходу слушания они придумывали все новые причины, и присяжные это знали!

Себастьян выпустил руку жены, встал и принялся расхаживать по комнате.