Комната с розовыми обоями

Она, не отводя своего взгляда от меня, быстро стянула через голову толстовку и бросила ее к своим ногам.

– Иди ко мне, – приказала она.

Все правильно – она моя награда, призовые за долгие годы без сна и покоя.

Я шагнул через порог комнаты с розовыми обоями и плотно затворил за собой дверь, отрезая нас от внешнего мира. Теперь Кэти принадлежала только мне одному, пусть хоть и всего на несколько часов, но для меня они будут вечностью.

Я подошел ближе и, стараясь пока не прижиматься к девушке, чтобы не испачкать ее кровью Джона, наклонился к ней; она, привстав на цыпочки, обхватила мою голову, запустила тонкие нежные пальцы в волосы и поцеловала долгим страстным поцелуем. Я, не отрываясь от ее сладких губ, принялся торопливо стаскивать с себя, путаясь в рукавах, парку; скинув ее, отстегнул ремень плечевой кобуры, и пистолет с грохотом полетел на пол. И только после этого я, приподняв Кэти за бедра, притиснул с силой к себе, ощущая ее всю – гибкую, легковесную, и, сделав несколько шагов, бережно уложил на кровать. Расстегнул молнию на ее джинсах и одним резким движением стащил их, затем стянул свою рубашку через голову, не расстегивая пуговиц, и подмял девушку под себя.

Я сгорал от желания обладать ею со вчерашнего вечера, как только впервые увидел на поле для регби, теперь то уже можно было признаться в этом самому себе.

Оказавшись подо мной Кэти вдруг замерла, напряглась, уперлась руками мне в грудь. Я, зарываясь в ее впадинку между шейкой и плечиком, царапая нежную кожу своей щетиной, прошептал, пытаясь побороть себя.

– Если тебе страшно, скажи. Я все пойму.

Кэти отрицательно качнула головой и я, перевернувшись на спину, обнял и притянул ее к себе, чтобы она оказалась сверху.

…

Позднее нам понадобилось полчаса, чтобы привести весь дом в порядок. Я попросил Кэти показать весь ее пятничный маршрут по дому и тщательно прошел по нему тряпкой, оттирая все, к чему она могла прикоснуться, исследуя каждый миллиметр под светом фонарика. У полиции не должно возникнуть вопросов по поводу нее, ни единого. За себя я не переживал, для меня не было завтра. Все ограничивалось этой ночью. Я не жалел ни о чем, право убить Джона безраздельно принадлежало только мне. Кэти столько лет ждала удобного момента, но она не должна была мараться об эту мразь. Нет, только моими руками.

Теперь мне нужно было окончательно уничтожить все следы нашего пребывания в доме. Влажная уборка частично решала проблему, но надежнее всего был огонь. Он не пощадит ничего: ни последствий нашей любви в розовой комнате, ни случайно оставленных отпечатков, ни волос и другого биоматериала, по которым можно будет сделать ДНК анализ.

Все будет уничтожено сначала пламенем, затем щедро залито водой, которой пожарные будут тушить дом Кертиса. Все здесь превратится в месиво из пепла и грязи, которую натащат с улицы на обуви. Криминалистам останется только развести руками. Единственное, что они смогут установить так это умышленный поджог и насильственная смерть хозяина дома.

Кэти хотела пойти со мной, но я уговорил ее остаться ждать меня внизу на кухне, а сам опять поднялся на второй этаж. Первой я решил запалить дальнюю комнату. От души полил огромную кровать жидкостью для розжига, сложил кучкой несколько салфеток и поджег их зажигалкой. Скомканное нами тонкое покрывало и гора атласных подушек яростно вспыхнули, плавясь в черную массу.

Я некоторое время бездумно смотрел, как пылает ложе принцессы, на котором ее мучили и унижали много лет. Едкий, вонючий дым начал быстро заполнять комнату.

Закрыв дверь, я направился в спальню с трупом. На постель Кертиса вылил сначала две бутылки оливкового масла, которое нашел внизу на кухне; оно даст сильный жар и будет гореть долго; затем приправил все остатками горючего. На прощанье еще раз глянул на Джона; если ад существует, то очень скоро мы с ним там встретимся.

Пламя сначала несмело занялось вокруг тела, потом почувствовав, как голодный зверь кровь, стало стремительно пожирать ошметки плоти, кровавые пятна. Ничего более прекраснее, чем танцующие ярко оранжевые языки огня в темной комнате, я в своей жизни не видел. Ощущение чувства свободы и безграничной власти, пусть на короткий миг, и красные тени на стенах останутся со мной до самого конца.

Мы обулись с Кэти за порогом веранды и быстро покинули место не преступления, а скорее – возмездия. Сумрачная ночь еще не сдала свои права, темнота по-прежнему укрывала нас от посторонних глаз. Улицы были еще безлюдны, трава поблескивала от легкого инея и наши ноги совсем промокли, пока мы добежали до машины, которую сплошь усыпало узкими желтыми полосками опавших ивовых листьев.

По дороге я несколько раз оглядывался на дом, огня и дыма было еще не видно, значит, в запасе у нас есть несколько часов. Я рассчитал, что даже если кто из соседей заметит пожар, и огнеборцы прибудут на место минут за десять, то на тушение огня и разбор завалов у них уйдет около часа, а то и больше. Затем туда нагрянут ищейки.