Комната с розовыми обоями

– Я не предавала свою мать… За столько лет мой дом совсем не изменился. Там все по-прежнему. Он так и живет один. Работа, дом, работа. Обычный, давно заведенный распорядок. – Сама не знаю, зачем я все это говорила Брауну. В груди плескалась тягучая боль. – Я прождала его тогда всю ночь, рассчитывая, что он вернется домой, но, по-видимому, у него были другие планы. Наверное, он был у Дэвиса. Жаль, что у меня в этот раз не получилось.

Браун, наклонившись ко мне так, что я ощутила его дыхание на своей шее, тихо сказал:

– Хочешь, я… – и затем шепотом добавил Два Слова.

Я повернулась и долго, вдумчиво смотрела в его глаза, в них не было ничего кроме грусти. Он сможет сделать это вместо меня.

Вторник

Глава 1

Она сидела рядом в полутьме моей гостиной, настоящая, осязаемая. Мое видение впервые за столько ночей обрело живую оболочку и перестало быть просто иллюзией, бредом воспаленного мозга.

Я сжал пальцы на бутылке; усталость, с которой боролся весь вечер, прошла, ее место заняла тихая ярость, которая разгоралась, как пламя, с каждым словом произнесенным Кэти.

Я и Джон, каждый из нас пошел своим путем, выбрал свой проводник для связи с нормальным миром, один не мог спать ночами и топил себя в алкоголе, второй нашел простой выход: женился на женщине с идеальной маленькой девочкой в придачу.

Кэти я обманул, желая любыми путями выведать у нее правду. Моя циничная и скотская натура ищейки взяла надо мной верх. Я не собирался искать этого Барри, тот наверняка где-нибудь шляется или трется с другой девчонкой.

Джона я хорошо знал, он никогда бы не стал рисковать своей карьерой ради того чтобы подставить Кэтрин. Убийство Дэвиса и Рея не его рук дело. Джон слишком труслив, он способен лишь творить преступления в кругу своей семьи: насиловать маленькую девочку, запугивать ее все время, повесить безмозглую жену-алкоголичку.

Наверняка у Кэтрин были другие недоброжелатели, но я отбросил мысли о них в сторону, как никчемные и не стал делиться своими домыслами с девушкой. Самым важным для меня сейчас был Кертис.

Я не хотел даже думать об Анне. Если Джон причастен к ее убийству; да что там миндальничать с самим собой, нужно называть все своими именами; если он сначала надругался, а потом убил девочку, то грош мне цена, как детективу и все годы, что я отдал своей службе, растрачены впустую. Я напрасно и никчемно их прожил.

Кэтрин я слепо верил без оговорок. Ее сокровенная тайна стала для меня истиной и единым законом.

Но самое главное было в том, что столько прошедших лет я мучился, сам не зная по какой причине, ощущая себя виноватым перед мертвой Анной, а Джон все это время жил, спал спокойно ночами и был счастлив.

Я знал теперь, как все исправить; простое и легкое решение пришло ко мне сразу, без особых раздумий.

Я протянул руку к Кэтрин, мне было стыдно перед ней за себя. Я играл на ее чувствах, ввел в заблуждение, добиваясь своего, ничуть не заботясь о ней и о том, как ей жилось с такими воспоминаниями.

Она вздрогнула и сверкнула глазами из-под нахмуренных бровей. Кэти раскусила мою хитрость. Моя ладонь застыла в нескольких дюймах от нее.

– Прости. Нам нужно ехать.

Я поднялся на второй этаж в свою спальню, достал одеяло из шкафа, спустился обратно вниз и накрыл им спящую девочку. На столике перед ней оставил ключ от задней входной двери, так на всякий случай если мы не успеем во время вернуться. Затем прошел в холл, там под лестницей была небольшая кладовая, где на полке среди всяких хозяйственных мелочей хранились несколько бутылок для розжига камина. Я взял одну, ее будет вполне достаточно.

От Кардиффа до Ньюпорта всего семнадцать миль, плюс еще предстояло поколесить по ночному городу до Роджерстона, и я рассчитал, что у нас уйдет не более часа на дорогу. Я гнал машину по шоссе А48, мимо быстро пролетали указатели: Лланедирн, Рамни, Лланрамни, Понтепренау, Сейт Мейлос.

На пассажирском сиденье сидела Кэтрин, но мне иногда казалось – рядом со мной та самая девочка с той фотографии, что лежит у меня в кармане рубашки и теперь греет мое сердце. Иногда ее лицо выхватывал свет фар едущих в встречном направлении машин, и я видел упрямо сжатые губы, хмурый взгляд и светлые непослушные волосы ореолом. Это она.

Вдоль дороги выстроились шеренгой темные деревья, словно наши ночные стражи, и роняли желтые листья нам под колеса. Моя решимость и уверенность в своей правоте крепла с каждой милей, оставшейся позади.

До Роджерстона мы добрались в начале третьего ночи. Я плохо знал пригород, и Кэтрин указывала мне правильную дорогу.