Комната с видом на звезды (СИ)

- Для тебя здесь ничего нет, - Освальд Павлович обогнул прилавок и встал рядом с мужчиной. - Убирайся. Или я вышвырну тебя!

- Ооо, только это ты всегда и умел, - засмеялся мужчина, и я увидела, как заходил его острый кадык под тонкой кожей. - В этом нет необходимости, я уже ухожу. Только оставлю это.

Мужчин бросил на прилавок небольшой буклет. Я не посмела притронуться к нему сейчас, но краем глаза заметила на обложке чашку кофе и мелкий шрифт.

- Забери свое барахло и проваливай! - Освальд Павлович был взбешен.

- Полегче, уважаемый антиквар, полегче! - продолжал посмеиваться мужчина. - У тебя свой бизнес, у меня свой. Решил вот открыть кофейню. Здесь, неподалеку. Возможно, твоей помощнице будет интересно. Ты-то явно не выходишь за порог этого пыльного мешка.

Тут Освальд Павлович решил ознакомиться с буклетом. Схватив его в руки, он пробежал глазами по тексту и криво усмехнулся.

- Кофейня в моем городе, - пробормотал он. - Все пытаешься доказать мне свою состоятельность?

- Я уже давно все доказал, - заявил мужчина. - А ты, видно, испугался, что народ вместо покупки твоих ангелочков повалит ко мне за куском пирога?

- До первого отравления, - хохотнул Креза. - Яд твоей души испортит воздух в окрестностях этой дешевой забегаловки.

- Тогда, боюсь, твоя лавчонка покроется мхом вместе с моей, - с сожалением сообщил мужчина и повернулся ко мне.

- Юная леди, нас не представили, но это и не нужно, - улыбнулся он. - Если этот старый скряга нанял вас мыть полы, могу предложить вам то же в моей кофейне, но за двойную цену. А если у вас имеются мозги, о чем недвусмысленно намекает ваш молчаливый взгляд, то подыщу вам что-то попрестижней.

Я ничего не ответила, только обеспокоенно взглянула на Крезу.

- Ты осточертел здесь уже всем, - пробормотал Освальд Павлович. - Вон отсюда.

На этот раз незнакомец подчинился, но перед уходом отвесил Крезе глумливый поклон.

- До скорых встреч, - пообещал незнакомец, и ему вторил громкий хлопок двери. Освальд Павлович встал у окна и смотрел в след уходящему вдоль узкой улицы мужчине. Затем, когда шаги его стихли, а силуэт пропал из виду, Креза прошел к своей жилой комнате. Я отметила, что он будто сгорбился и постарел. Теперь лицо старика казалось потухшим и неживым. Оставив швабру в углу, я последовала за ним и увидела, как он грузно опустился в кресло, замерев в нем. Фортуна почувствовала, что хозяин на жилой территории, и прибежала откуда-то из недр дома. Она жалобно поскуливала и вилась у ног Крезы, но тот безучастно продолжал смотреть в пустоту. Я быстро заперла "Саламандру", выключила свет в торговом зале и вернулась к Освальду Павловичу. Он так и не притронулся к чашке крепкого чая, что он заварил еще до прихода мужчины. На столе, закрытый прозрачным пластиковым колпаком, стоял пирог, и мне был виден его аппетитный верх, заполненный вишнями и белым кремом.

- Вам бы поужинать нормально, - проговорила я. Это для меня пирог мог стать и завтраком, и обедом, а старенький Освальд Павлович, к тому же вступивший только что в отчаянную схватку с неизвестным типом, нуждался в нормальном питании. Глядя на то, как равнодушно Креза откинулся на спинку кресла, я поняла, что будет непросто достучаться до него. Или просто понять, что произошло сейчас в торговом зале.

Я позволила себе пройти к концу этой комнаты, где, отделенная аркой, находилась маленькая кухонька. В холодильнике, как я и думала, не нашлось никакой приличной еды, одни полуфабрикаты. Пачка сосисок, картофельное пюре из порошка в баночке и прочая съедобная макулатура. Так дело не пойдет. Отыскав в одном из шкафчиков упаковку макарон, я сварила их в удивительно чистой кастрюле. Освальд Павлович явно не пользуется ею, предпочитая поедать то, что можно разогреть в микроволновке. Вместо хлеба отыскалась только черствая корка, которую я со смехом завернула в пакет, собираясь скормить каким-нибудь встретившимся по дороге домой птичкам. Также мне посчастливилось найти в нижнем ящике холодильника, среди огромных картофелин, парочку помидоров, которые выглядели очень даже прилично. Выложив на тарелку этот нехитрый ужин, я принесла его в комнату. Не ресторанное блюдо, конечно, но зато горячая еда. А судя по содержимому холодильника, у Крезы из горячего был только чай.

- Освальд Павлович, вам придется поесть, а то уволюсь и пойду работать к этому самодуру, - заявила я и увидела на губах работодателя слабую улыбку.

- Давайте, давайте, - суетилась я в несвойственной мне манере. Но сейчас кто-то один должен быть надоедливым и несносным, иначе от напряжения эта лавка взорвется. Освальд Павлович подсел к столу и наколол сосиску на вилку.

- Надо же, их варить можно! - проговорил он, смеясь. - А я все не пойму, что ж такие дорогие и такие невкусные.