Компас черного капитана

Я кивнул, прижал оружие к груди и торопливо выбрался наружу, на лед, по которому плыли сине-красные всполохи. Человека непривычного наши ночи могут напугать. А могут и наоборот заставить остановиться и долго-долго смотреть в переливающееся цветами небо.

Матовое марево висело под звездами, и бесконечные барханы заструг на многие мили вокруг словно дышали в такт с ним. Ленивое, величественное и великолепное дыхание неба. Черные тени карнизов то отступали под наплывом света, то бросались назад, отвоевывая ярды смерзшегося снега.

Я забрался на "крышу" нашего дома и, сжимая в руках ледоруб, осмотрелся. Где-то среди этого великолепия скрывалась Гончая, и сам факт того, что преследователь затаился - все больше меня тревожил.

Однако здесь, наверху, я кое-как успокоился. Хоть что-то можно контролировать, когда стоишь на верхушке ледяного холма и поглядываешь по сторонам. Когда ты лежишь в яме, то лишен такого удовольствия и должен полагаться на случай, на удачу, на другого человека.

Какое-то время я вглядывался в темноту окрестных карнизов, то и дело возвращаясь взглядом к тем обелискам, у которого мы в последний раз видели Его. Безмолвие и безветрие царили надо мною. Потом мне это надоело, да и холод дал о себе знать. Гончая если и пряталась неподалеку, то выбираться из убежища не спешила. Мне подумалось, что странная тварь может лежать где-то среди льдов и ждать утра. Ведь должны же и они когда-то спать, да? Эти мысли успокаивали, вселяли уверенность и обнажали вещи более актуальные. Например - мороз, от которого замерзли в носу волосы, а кожа, даже прикрытая шерстяным шарфом, онемела.

С каждой минутой я все реже поглядывал по сторонам, непростительно сконцентрировавшись на ходьбе по кругу. Подпрыгивая и взмахивая руками, я старался прогнать холод и так скоротать время ночной вахты. По положению Яркой звезды, только вскарабкавшейся на небосвод, мне нужно было еще часа три плясать на морозе, прежде чем лезть внутрь и будить Фарри.

Мысли об одеяле постепенно охватили меня целиком. Холод в яме не был настолько лютым как здесь, и постепенно образ теплого покрывала заволок мое сознание полностью. Я думал о том, какое оно мягкое, думал, как же будет здорово забраться в яму, прижаться к спящим товарищам и уснуть.

Кусок льда ударил меня по плечу.

Я оцепенел…

"Если что - сразу кричи, понял?! Сразу!"

Повернулся, сжимая непослушными пальцами рукоять ледоруба. Крик застыл в горле, и мне никак не удавалось выдать из себя ничего кроме сипения.

"Сразу кричи, понял?!"

Черный человек вышел из-под нашего карниза. Он стоял чуть ниже меня и смотрел вверх. До него было не больше пяти ярдов, и эта близость наполнила меня еще большим ужасом. Я увидел, как небесные огни отражаются в его пустых глазах, словно в темном зеркале. От Гончей исходило сытое удовлетворение, словно он наконец-то получил то, чего давно хотел. Черная кожа поблескивала сине-красными всполохами.

В моей груди клокотал и хрипел сдавленный вопль тревоги. Проклиная себя, я пытался наполнить его звуком. Легкие болели от натуги, но тщетно…

"Сразу кричи!"

Преследователь был абсолютно гол. Абсолютно!

Я сделал шаг назад, и хруст льда под ногами выбросил меня из шока.

- Ээээээльм! Оно здесь! - прорвалось наружу.

От Гончей повеяло радостным нетерпением. Будь он действительно псом, то непременно заколотил бы хвостом по льду(если бы тот у него оказался).

Снизу, из ямы, раздался злобный рык силача, и испуганный возглас Фарри.

- Эээээльм! - не прекращал орать я. Меня как прорвало.

Огромный циркач выбрался, наконец, из укрытия и сразу рванулся к Гончей, но тварь словно в танце отбежала прочь так ловко и грациозно, будто не весила ни фунта. Эльм рванулся за ней. Следом из ямы показался Фарри, заспанный, испуганный, но не желающий оставаться в неведении.

- Стой, собачья задница! - взревел Эльм.

Я, не ожидая от себя такой прыти, ринулся с карниза вниз, наперерез Гончей, но странный человек без труда ушел от нас, вскарабкался на соседнюю застругу и упер руки в боки.

Он смеялся, клянусь Светлым Богом - он рассмеялся. Я не слышал ни звука, но чувствовал волны хохота, таящиеся за его узкой грудью.

- Слезай, гнида! - сорвался на визг Эльм. Он разъяренным львом бросился на штурм заструги, но черный человек опять ловко отбежал ярдов на десять и вновь остановился.

А затем взвизгнул от боли, и меня окатило его яростью и злобой. Тварь шагнула было вперед, к нам, но затем бросилась наутек.

Мы с Эльмом посмотрели на Фарри, в руках которого неистово вращалась праща. Смертельно бледный мальчик таращился в темноту, выискивая в ней Ледовую Гончую. Силач, тяжело дыша, переводил взгляд с него на меня и растеряно хлопал глазами.

- Малыш Фарри, - наконец сказал он и улыбнулся. - Ну… Ну ты просто дал!

- А чего он? - испуганно ответил мальчик. - Почему спать не дает, а?