Компас черного капитана

- Эккер говорит, что ваш однорукий бугай быстро пойдет на поправку. Таким все нипочем. За неделю встанет на ноги. Но работать пока не сможет, дармоед. А мне нужны руки! Значит, будете работать и за Алана, и за Морренгайма, и за Лайва с Эргастом. Фадар, прими мои искренние соболезнования.

- Чего уж там, - буркнул с досадой бородач.

- Завтра с утра будете работать в шахте. Но сначала к Эккеру за наколками.

Потом мы отправились в хижину Фадара, и я долго ворочался, переваривая все, что сегодня услышал. В голову неожиданно пришла плохая мысль. Что если староста Глонга, из моей деревни, действительно выжил. И что если в Кассин-Онге на самом деле произошло убийство?

Ведь я до сих пор не знал, как Фарри и Эльм оказались в поселке во время циркового представления…

Насилу прогнав зудящие подозрения, я, чувствуя, как ноет от усталости тело, наконец-то провалился в спасительное тепло сна.

Глава десятая. "Доктор Эккер и тайна Фарри"

Сама шахта оказалась местом, которое сложно описать словами. Мне показалось, что глубиной она была в лигу, так долго мы спускались вниз на скрипучем подъемнике. Я никак не мог отделаться от ощущения нереальности окружающего мира. Мимо проплывали полосы голубого глетчерного льда, ползли опоры и сваи, образующие ход для платформы, мерцали яркие огоньки шаманских фонарей. Пару раз мы видели выдолбленные площадки с рыбными складами.

Здесь все пахло рыбой. А еще чем-то непонятным мне, чем-то незнакомым. Когда я поинтересовался об этом запахе у Фадара, тот сказал, что это дух моря. Настоящего моря. Открытой воды.

Добравшись до дна ледника, мы оказались на широкой площадке, хорошо освещенной фонарями. Я сразу увидел черноту, которой она заканчивалась. Серый язык истоптанного льда вел от подъемника к могучему механизму, предназначенному для подъема ярусов.

Здесь, под нависающими над нами сводами, посреди отвоеванного у ледника зала, нам предстояло провести весь день.

Первым делом я подошел к самому краю площадки, кое-как огороженной небольшим заборчиком. Осторожно положил руки на перила и посмотрел вниз, на черную гладь, в которой отражались огоньки фонарей.

Рядом встал Фарри, с открытым ртом созерцающий открывшуюся нам картину. Фадар, пряча в бороде улыбку, держался чуть позади нас и не мешал знакомиться с "морем". А я, глядя в пучину, думал о том, как же там должно быть глубоко. Ведь Темный Бог, скрывающийся в океане, спокойно живет в этих водах и может в любой момент оказаться где угодно, покрыв огромные расстояния в считанные дни.

Что за мир таится там, внизу, в этом черном недвижимом провале?

Здесь, в холодном и безмолвном подледном мире каждый звук был торжеством жизни. Эхо разносило наши голоса, многократно отражаясь от ледовых выступов, свисающих с голубого потолка.

- Ладно, малышня, давайте работать, - сказал Фадар, прервав наш с Фарри восторженный обмен впечатлениями.

И началась вахта, знакомая каждому шахтеру, но оказавшаяся новинкой для нас: юного циркача и простого деревенского паренька из погибшего Кассин-Онга.

Весь день мы занимались тем, что выбирали из черной глубины океана длинную веревку, к которой крепились веревки поменьше. Бородач стоял с багром у металлической канавки, и едва очередная рыбина появлялась у поверхности, как он ловко подцеплял ее крюком и вываливал наружу. Механизм неторопливо наматывал на себя длиннющий ярус, а мы с Фарри только и успевали, что снимать добычу с крючков и при этом следить, чтобы они не запутались. Мальчик работал с азартом и увлеченностью, достойной преданного фанатика. Он мурлыкал себе под нос какие-то мелодии, он восхищенно ахал, когда из глубин появлялись особенно крупные рыбины и с детским восторгом следил за Фадаром. Мог ли он быть убийцей которого разыскивает посланный Глонгой Бурген? Я не мог в это поверить, видя с какой радостью работает мальчик. Потому вновь отбросил скверные мысли прочь и погрузился в бесконечную череду промысла.

До того дня я и не знал, как же много разной живности обитает под нами. Здесь были и узкомордые, вытянутые, иногда длиною в ярд, хищники, и блестящие сочными, округлыми боками ленивые увальни. Колючие, и кожистые, зубастые и нет. Несколько раз мы вылавливали шаркунов, и они разительно отличались от тех созданий, что добирались до поверхности моего мира. Нежно розовые, мягкие, покрытые сотнями тоненьких вьющихся волосков. Бородач объяснил нам, что это молодняк. Что только зрелые особи обрастают броней и ползут наверх. Шаркунов он попросил сбрасывать в отдельную корзину, чтобы не мешать их с рыбой. Потом они должны были пойти на корм животным, на удобрения для теплиц, ну или же для виноваров. Каждый по-своему распоряжается дарами моря.

Попадалась и совсем мелочевка, но только один раз Фадар выбросил улов. Яростно извивающееся чешуйчатое создание бурого цвета всплеснулось в темных водах, и быстро ушло на глубину.

- Это тварга. Ее есть нельзя, - сообщил нам бородач. В следующий миг он уже подхватывал багром большую рыбину.