Компас черного капитана

Коренастый рыбак с уродливым шрамом через все лицо хищно ощерился и охотно кивнул.

— Мы — люди гильдии. Гильдия — это мы. Срамить нельзя, — подытожил староста. — Теперь все вон, а мальцы и Фадар пусть останутся. Мне с ними потолковать надо.

Как только комната опустела и голоса рыбаков стихли в зимней ночи, Найвэл сцепил в замок скрюченные временем пальцы и произнес:

— Я не знаю, что у вас там случилось. Капитан пришел с севера, и он о Проломе ничего не говорил. Тем более мне странно, после того как у нас завалило шахту с Лайвом и Эргастом. Толчок был, это бесспорно. Значит, этот человек мне врет. Мне! Я не люблю, когда мне врут. Это доступно для ваших куцых умишек?

Мы с Фарри синхронно кивнули.

— Я не хочу знать, чего им от вас нужно. И те ли вы люди, о которых они спрашивают. Но так как капитан меня не уважил, а его человек вел себя слишком… заносчиво, пусть его жрут рыбы, то запоминайте. Вы оба — ученики Фадара. Гильдейские. Наколки вам сделают соответствующие. Сможешь, Фадар?

— Да, Найвэл.

От Фарри повеяло животным ужасом, и я даже повернулся к нему в изумлении. Лицо мальчика побелело, но, встретив мой взгляд, он натянуто улыбнулся.

— Что делать с вашим здоровяком, я не знаю. Ссориться с капитаном всерьез я бы не хотел, по крайней мере пока не прибудет помощь из Шапки. А этот напыщенный хлыщ правильно сказал — они могут разнести нас в клочья, если решатся. Но мы — рыбаки! Мы видим море чаще, чем оно снится им в жутких кошмарах. Мы знаем подледный мир.

Глаза старика подернулись дымкой, словно он вспомнил что-то хорошее.

— Однако когда придет тягач из Шапки — вы уйдете вместе с ним. И до того момента вы — личные рабы Фадара. Вы даже помочиться не имеете права без его ведома. Это доступно?

Мы вновь кивнули. Несмотря на грубость его слов, я испытывал к старику невероятную благодарность.

— Эккер говорит, что ваш однорукий бугай быстро пойдет на поправку. Таким все нипочем. За неделю встанет на ноги. Но работать пока не сможет, дармоед. А мне нужны руки! Значит, будете работать и за Алана, и за Морренгайма, и за Лайва с Эргастом. Фадар, прими мои искренние соболезнования.

— Чего уж там, — буркнул с досадой бородач.

— Завтра с утра будете работать в шахте. Но сначала — к Эккеру, за наколками.

Потом мы отправились в хижину Фадара, и я долго ворочался, переваривая все, что сегодня услышал. В голову неожиданно пришла плохая мысль. Что, если староста Глонга, из моей деревни, действительно выжил? И что, если в Кассин-Онге на самом деле произошло убийство?

Ведь я до сих пор не знал, как Фарри и Эльм оказались в поселке во время циркового представления…

Насилу прогнав зудящие подозрения, я, чувствуя, как ноет от усталости тело, наконец-то провалился в спасительное тепло сна.

Глава десятая Доктор Эккер и тайна Фарри

Сама шахта оказалась местом, которое сложно описать словами. Мне показалось, что глубиной она была в лигу, — так долго мы спускались вниз на скрипучем подъемнике. Я никак не мог отделаться от ощущения нереальности окружающего мира. Мимо проплывали полосы голубого глетчерного льда, ползли опоры и сваи, образующие ход для платформы, мерцали яркие огоньки шаманских фонарей. Пару раз мы видели выдолбленные площадки с рыбными складами.

Здесь все пахло рыбой. А еще чем-то непонятным мне, чем-то незнакомым. Когда я поинтересовался об этом запахе у Фадара, тот сказал, что это дух моря. Настоящего моря. Открытой воды.

Добравшись до дна ледника, мы оказались на широкой площадке, хорошо освещенной фонарями. Я сразу увидел черноту, которой она заканчивалась. Серый язык истоптанного льда вел от подъемника к могучему механизму, предназначенному для подъема ярусов.

Здесь, под нависающими над нами сводами, посреди отвоеванного у ледника зала, нам предстояло провести весь день.

Первым делом я подошел к самому краю площадки, кое-как огороженной небольшим заборчиком. Осторожно положил руки на перила и посмотрел вниз, на черную гладь, в которой отражались огоньки фонарей.

Рядом встал Фарри, с открытым ртом созерцающий открывшуюся нам картину. Фадар, пряча в бороде улыбку, держался чуть позади нас и не мешал знакомиться с «морем». А я, глядя в пучину, думал о том, как же там должно быть глубоко. Ведь Темный Бог, скрывающийся в океане, спокойно живет в этих водах и может в любой момент оказаться где угодно, покрыв огромные расстояния в считаные дни.

Что за мир таится там, внизу, в этом черном недвижимом провале?..

Здесь, в холодном и безмолвном подледном мире, каждый звук был торжеством жизни. Эхо разносило наши голоса, многократно отражаясь от ледовых выступов, свисающих с голубого потолка.

— Ладно, малышня, давайте работать, — сказал Фадар, прервав наш с Фарри восторженный обмен впечатлениями.

И началась вахта, знакомая каждому шахтеру, но оказавшаяся новинкой для нас — юного циркача и простого деревенского паренька из погибшего Кассин-Онга.