«Компашка», или как меня выживали из СССР

Вместе с Турбиным мы написали несколько докладных записок в ЦК партии и Совмин, аргументируя необходимость срочного перехода к изучению возможностей использования генно-инженерных подходов для разработки новых методов селекции растений и радикального изменения ее с помощью биохимических и технических характеристик сортов, придания растениям устойчивости к вредителям и к болезням, включая грибные, бактериальные и вирусные. Мы указывали, что в новом институте нужно будет уделить особое внимание применению методов культуры клеток и тканей растений для выращивания растений из тех клеток, которые удастся изменить с помощью переноса желаемых генов в ходе генно-инженерных операций. Затем мы обращали внимание на необходимость разработки новых молекулярно-генетических принципов и методов. Под эти главные направления и подразумевалось выделить средства, для их разработки собственно и создавался институт.

Кое-какие начальные экспериментальные результаты молекулярно-генетических исследований были уже получены в моей лаборатории. Так, первыми в мире в 1973 году мы с моим аспирантом К. К. Циеминисом описали темновую, а в 1975 году рекомбинационную репарацию генных повреждений у растений — молекулярного процесса излечивания наследственных молекул ДНК от нанесенных им химических и радиационных повреждений. До этого американские специалисты из Оак-Риджского Атомного центра сообщили, что, согласно результатам их опытов, растения не обладают ферментами темновой репарации. Мы обнаружили причину ошибок в экспериментах американских ученых и опубликовали в американских и европейских научных журналах данные по изучению репарации. Мы также показали экспериментально зависимость мутационного процесса у растений от активности ферментов репарации. В содружестве с Н. А. Картелем из Института генетики и цитологии Белорусской АН СССР и Н. М. Чекалиным из Полтавского сельхозинститута мы начали исследовать некоторые из подходов к генной инженерии и получили данные о возможности придания новых свойств ячменю с помощью переноса генной информации. Железный занавес тогда уже потихоньку раздвигался, и мы опубликовали данные по этому поводу не только в СССР, но и за рубежом. В 1974 году я рассказал о наших результатах на международной конференции по трансформации в Кракове. На ней собрались ведущие ученые в этой области со всего света, и наша работа была встречена с интересом американскими, голландскими, немецкими и французскими учеными.

Все указанные направления были новыми. Мы не «повторяли задов», скорее опережали тоща западных ученых, и это, конечно, крайне утяжеляло задачу, но делало работу очень интересной.

Материально эти исследования требовали самого лучшего оборудования, множества реактивов, включая радиоактивные. Надо сказать, что и Президиум ВАСХНИЛ, в особенности Президент Лобанов, и Полянский, которого понизили в должности, назначив министром сельского хозяйства СССР, и заведующий сектором сельскохозяйственной науки Сельскохозяйственного Отдела ЦК КПСС Ю. В. Седых [позже он стал заместителем заведующего отделом ЦК] очень нам тогда помогли тем, что сразу же обратились в Правительство СССР с запросом о целевом выделении валюты, на которую мы в течение всего одного года закупили первоклассное оборудование и реактивы.

Пожалуй, есть смысл вспомнить, как удалось уложиться с закупкой в срок, меньший года. Ведь обычно закупка и простенького и самого сложного оборудования требовала в СССР как минимум трех лет. Задержка на годы была связана с тем, что вокруг этих дел толклась масса чиновников на многих уровнях — управлений научно-технического снабжения министерств и/или академий, соответствующего подразделения Госкомитета по науке и технике, объединений Минвнешторга, транспортных организаций, которым было «поручено» доставлять импортные грузы, опять объединений Минвнешторга, получающих уведомления о поставке груза на территорию СССР, других чиновников из управлений материально-технического снабжения министерств (академий), «ответственных» за обработку прибывающего оборудования… И это еще не вся цепочка. Каждое из ведомств быстро всю информацию обработать было не в состоянии, каждый чиновник волей-неволей создавал свои «завихрения». Казалось бы, порвать эту цепочку немыслимо, ибо тоща вообще ничего не получишь. Счастье, сопутствовавшее мне, показало, что порвать можно.