Комплекс Чебурашки, или Общество послушания

Утренники, как ясно из названия, проходили чаще всего в первой половине дня. Эта приуроченность объясняется методическими разработками педагогов, в соответствии с которыми дети более сосредоточены и управляемы именно в это время. Будучи праздниками для детей, детсадовские мероприятия изначально не предполагали участия в них родителей, но постепенно вовлекали взрослых в подготовку и в само действо (о роли родителей см. ниже). Утреннее время проведения праздников затрудняет родительское присутствие на них. С одной стороны, «нормальные» родители обязаны быть на утренниках как зрители, добровольные помощники воспитателей и фотографы, с другой – должны отпрашиваться с работы, брать отгул или заранее освобождать последние дни года для обрядовых ролей. Детский сад как институт социализации детей требует родительских жертв, «забывая» свое первичное предназначение – института помощи работающим родителям в заботе о детях.

Новогодний утренник в детском саду. Архив И. Веселовой

Девочки на елке. В центре – девочка в костюме Снегурочки, по бокам —в украинских национальных костюмах. 1962 г. Магнитогорск. Цифровой архив информационно-исследовательской программы «Музей народной письменности» (научный руководитель – О.Р. Николаев)

Личная память современников и семейные фотоархивы хранят топос детских утренников как специфический автобиографический сюжет. Причина устойчивости воспоминаний о них кроется, с одной стороны, в привычке фотофиксации события и последующего разглядывания и комментирования снимков, с другой – само фотографирование обусловлено высокой значимостью события для его участников. Психологи объясняют такое явление как «детская амнезия» (отсутствие воспоминаний до двух-четырехлетнего возраста), тем, что воспоминания складываются одновременно с нарративной компетенцией ребенка – то есть мы помним то, о чем умеем рассказывать или что можем визуализировать. Важность утренника как начала ритуальной социализации детей конструируется и осознается взрослыми, они же транслируют ценность события детям. Подтверждением успешности ритуала служат фотографии и разговоры, которые и складываются затем в устойчивое «детское» воспоминание-гештальт – «кем я был на утреннике». Однако у моих собеседников были и собственные воспоминания-переживания (часто травмы), которые явно не были внушены родителями, а сохранились в памяти по причине интенсивности впечатления (например, взрослый мужчина помнит о приготовлении костюма Буратино к карнавалу, на котором понравившаяся девочка ожидалась в костюме Мальвины, и остроту разочарования от ее отсутствия, помнятся также неудачные и удачные костюмы).

Если детсадовские праздники являются топосом автобиографической памяти, то школьные карнавалы известны и как литературный хронотоп. Сюжеты советской литературы о новогодних представлениях чаще всего разворачиваются в школьных стенах – стихи А. Барто, вынесенные в эпиграф, рассказ «Кот в сапогах» из «Денискиных рассказов» В. Драгунского^[125] и др.

Новогодний утренник. 1997 г., г. Пестово Новгородской обл. Архив А. Гавриленко

Школьные новогодние маскарады проводились до и во время зимних каникул не обязательно утром, и взрослое участие в их организации сведено до функции классных руководителей и завучей по внеклассной работе в качестве судей и надзирателей. Похоже, что научение маскарадному времяпрепровождению завершалось к окончанию начальной школы, и детям предоставлялась возможность самим воспроизводить ритуальное действо. Школьные мероприятия были одной из форм организации детского досуга, но предоставляли свободу в выборе образа и сценария участникам. На школьных карнавалах в костюмировании правили мода, собственные предпочтения участников и часто предложенный ими сценарий:

В школе у нас были в моде мушкетерские костюмы. Еще были ковбои, гусары и клоуны;^[126]

…В школе – единственное, что помню, – оделась просто какой-то русской девушкой из сказки (то ли Машенькой, то ли Алёнушкой), короче – милый сарафанчик и косыночка. Но это было в начальной школе, а позже – просто нарядное платье;^[127]