Комплекс Мадонны

— После того, что я сказал тебе, ты просто обязан был сделать это. Я перенес твои вещи в комнату рядом с Лейни. У вас будет сообщающаяся дверь.

— Мы еще…

— Что вы уже делали и что еще не делали — это ваши заботы, а не мои. Что вы можете захотеть сделать, заботит меня еще меньше.

— Ты предлагаешь?..

— Совершенно ничего. Я просто стараюсь быть предусмотрительным хозяином.

Наконец-то его сын улыбнулся, и Тедди понял, что одержал временную победу. Все остальное будет зависеть от Барбары. Если они не сойдутся вместе или невзлюбят друг друга, Тедди будет страдать, но его страдания никоим образом нельзя будет сравнить с теми, которые он бы переносил без Барбары; такого будущего он опасался больше смерти.

* * *

Тедди целую минуту стучал в дверь Барбары, наконец, не услышав ответа, вошел в комнату. Молодая женщина сидела у окна спиной к двери — капризный, испорченный ребенок, отосланный в свою комнату и в отместку встречающий заботливого родителя недовольным концертом. Тедди прикоснулся к ее волосам, но Барбара отдернула голову.

— Почему ты не спустилась вниз?

Молчание.

— Это было очень грубо.

— Не разыгрывай передо мной школьного учителя.

— Тогда не посылай мне дурацких записок.

— Как себя чувствует счастливая парочка?

— Прекрасно. Они хотели лишь познакомиться с тобой, ты даже не спустилась на один коктейль.

— Слушаю, господин начальник.

— О, Барб, уступи немного, хорошо?

— Не называй меня Барб. Так звал меня мой отец, но он умер; мне нравилось это имя, потому что в его устах оно звучало как друг, а не «Барб, ты мерзкая девчонка».

— Я не знаю, черт возьми, из-за чего мы ссоримся.

— Я тоже не знаю. Возможно, из-за того, что чувствую себя помехой, а также не люблю такие мещанские штучки, как помолвки. Я хочу сказать, черт возьми, что же все-таки такое помолвка?

— Если мы поженимся первыми, Роб, возможно, решит, что мы похитили его счастье.

— А, черт, все эти условности — сплошная отвратительная скука. А мне несколько месяцев придется болтаться невестой.

— Согласен с тобой.

— «Познакомьтесь с моей невестой». Вшивая частушка, вот что это такое. Частушка безо всякого смысла, только мерзкие стишки с рифмой. Меня от них тошнит. — Издеваясь нам ним, Барбара закрыла рукой рот. — Ах, я забыла, я не должна ругаться. Я говорила очень грубо, не так ли? Никаких рафинированных фраз вроде «оближите мою задницу».

Тедди никогда не чувствовал такую беспомощность, никогда не бывал в таком затруднительном положении, и какое-то мгновение ему хотелось, чтобы он никогда не встречался с Барбарой, или лучше чтобы они встретились, но Барбара трагически погибла, тогда он смог бы провести всю оставшуюся жизнь, оплакивая ее, на вечерах и в ресторанах трогая за плечи женщин, которых ошибочно принимал бы за перевоплощенную Барбару. Умиротворить Барбару, убедился Тедди, было бесполезным, проигрышным делом, и в эту минуту он почувствовал себя очень усталым, сорокасемилетним и ни дня моложе, нуждающимся в сауне, массаже и вечернем телесеансе старых фильмов, с вазой фруктов на ночном столике.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Просто назови меня глупой сучкой.

— Считай, что назвал.

— Это не совет директоров, на котором ты председательствуешь.

— Ладно, ты… глупая сучка, — произнес он, ненавидя звуки собственного голоса.

Барбара раскрыла объятия, а раздавленный Тедди опустился на кушетку у окна. Молодая женщина потрясла его руку, словно закрепляя заключенную сделку.

— Теперь мы будем друзьями.

— Я люблю тебя, Барбара.

— Мне так страстно хотелось тебя, когда ты внизу разливал шампанское с видом настоящего хозяина. Я готова была прямо там броситься на тебя.

— Рад, что ты не сделала этого.

— Мисс Уэстин не одобрила бы этого, да?

— Вероятно, нет.

— Она кто, что-то вроде католички?

— Думаю, методистка.

— В школе, в которой я училась, было девяносто тысяч девиц, выглядевших, как она. Светлые волосы, простенькие туфли, скромные юбки, на книгах написано название школы — и все в этом духе. Однако это не мешало им баловаться друг с другом в спальных комнатах. Все эти бесчестные школьницы, готовые лечь под первого попавшегося футболиста.

— Она не такая, как все они.

— Нет? Что ж, мне она напоминает их. Деревенский кабачок в Скарсдейле, и после двух мартини готовы отдать ключи от своей комнаты.

Тедди показалось, что Барбара говорит отчасти о себе, но он решил не высказывать свои мысли. Очень просто быть честным за счет других.

— Тедди, я шлюха?

— Да, несомненно. Стопроцентная истинная шлюха.

— Я рада, что ты ответил искренне. Просто дело в том, что, когда я встречаю девицу, подобную Элейн, я становлюсь сама не своя.

— Не стоит.

Тедди начал расстегивать ее блузку.

— Один быстрый и неистовый перед ужином?

Он взглянул на часы. Шесть часов.

— У нас полно времени.

— А мы потом примем ванну вместе?

— Почему бы нет?

— Я тебе действительно нравлюсь?

У Тедди на лбу выступила испарина, колени помимо воли задрожали.

— Когда я тебя встретил, я был похож на лунатика.

Задрав юбку, Барбара сказала:

— Счастье — это не рейтузы.