Комплекс Росомахи

хитрит, притворяется? Эта может.

Из приоткрытой дверцы ее серебристой «Хонды» слышались поскуливания

Додика. Додик был избит и туго спеленут. Кажется, остатками изоленты, Алине с ее

места было не очень хорошо видно.

– А давно я так? – спросила она Толяна и отчего-то застеснялась.

– Да нет, не переживай, Леонидовна, ты быстро очухалась, – заторопился

успокоить ее Миха. – Мы вовремя подоспели. Сначала решили, что в аварию ты

попала на своем джипешнике, смотрим – тачки ваши у обочины раскорячились,

дверцы настежь, тетка эта валяется, ты возле нее дрыгаешься, ну думаем, всё,

кранты нашей подопечной. А когда подскочили, сразу просекли фишку, к тебе

метнулись на подмогу. Но, хочу сказать, повезло тебе конкретно. Этот козел какой-

то обкуренный был, на педаль надавить как следует не мог, мимо мазал. Если бы

разок не промазал, то сейчас бы мы с тобой не калякали.

Алине стало смешно, оттого что ее Миха назвал «Леонидовна», и она

хихикнула. Потом еще и погромче, потом закатилась смехом, повизгивая и икая, и

никак не могла остановиться.

Миха посмотрел на Толяна, Толян на Миху, а потом точным движением

отвесил ей еще одного «леща». Алина затихла. Потом злобно прошипела:

– А если я тебе тоже вмажу, остолоп хренов?

Толян приподнялся с корточек, отряхиваясь, и сказал Михе:

– Нормулек. Вот теперь очухалась.

Дальше события понеслись, как высокоскоростной поезд «Сапсан». Сначала

Алине позвонила Машка Путято и спросила, чего Алине так сильно от нее, Машки,

было надо, что она звонила ей аж восемь раз. Алина рассказала коротенько,

Марьяна выкрикнула в трубку, что она сейчас, и действительно, довольно скоро

примчалась, сопровождаемая спецфургоном и еще одним автомобилем с парнями

в сером камуфляже на борту.

Парни в камуфляже разобрались с преступной двоицей, загрузив их в

спецфургон, и отбыли в качестве сопровождения. Во время перемещения из

одного транспортного средства в другое Додик озирался дико и недоуменно,

видимо, не до конца пришел в себя после инъекции, которой непонятно зачем

угостила его вся такая внезапная ценительница кузнецовского фарфора. Сама же

«генеральша», влекомая работниками полиции, грязно ругалась и плевалась

натурально слюной, стараясь кому-нибудь попасть хотя бы на одежду.

Однако до приезда Марьяны произошло еще одно событие. К месту

катаклизма, вздыбливая пыль на виражах, подкатили на своих крутых тачках

Николай Викторович и Егор Константинович, заставив братьев Коробковых издать

носовой стон и затейливо вполголоса выругаться.

Словно в финальной сцене американского кассового боевика, из двух

подъехавших авто стремительно и с шумом вывалились насупленные мужчины, по

одному из каждого, и с грозным и угрюмым видом решительно вторглись в еще

дымящийся эпицентр.

– Что это? – пролаял Росомахин, ткнув пальцем в широкий багровый рубец

на шее у Алины.

– Травма, – поспешно ответила Алина, несколько оробевшая от его напора.

Тут уж пришлось объясняться Толяну и Михе. Показания они давали

неохотно, по ходу сбивались и путались. Подключилась Алина и облагородила их

версию, обратив особое внимание следствия на тот факт, что сегодня в течение

дня она передвигалась на другой машине, и тем не менее братья Коробковы ее

удержали в зоне своего внимания, а потом пришли ей на помощь, что, безусловно,

говорит об их завидном профессионализме. И, что тоже безусловно важно, они

повязали вора. Того самого вора, который выкрал антикварный письменный набор

у бывшей школьной учительницы Дорошиной Нины Михайловны.

Колян сосредоточенно слушал, стараясь как-то скомпоновать в уме

нарисованную соучастниками картину. Получалось сложно и не везде логично, но

раз все живы и здоровы и вороватый Додик, зашнурованный, словно рыбный

рулет, лежит тючком на заднем сидении «Хонды», значит, с подробностями можно

и подождать. Кстати, на фоторобот похож здорово, мерзавец.

– А эту фрау вы зачем так уконтрапупили? – кивнул Ревякин в сторону

томной Дины Олеговны, которая в себя, конечно же, пришла, но сидела пока

молча, притворяясь слабой и несчастной, хотя на самом деле исподволь

оценивающе рассматривала спины и профили роящихся мужчин.

– А эту фрау Леонидовна еще до нашего появления так отделала. Не знаю

зачем. Наверно, женские разборки какие-нибудь, – родил догадку Миха.

Алине пришлось объясняться, хоть этого очень не хотелось. И всеобщего

внимания она сейчас совершенно не жаждала. Самочувствие было весьма

пакостным, а с появлением на сцене новых участников она тем более пришла в

смятение. Так как предположила, что выглядит сейчас еще хуже, чем себя

чувствует.

Поэтому заговорила сдержанно и скупо, отражая только суть. А суть была в

том, что эта толстозадая «медичка» ни с того, ни с сего полезла на Алину и

попыталась тоже поставить ей укольчик. Вон, шприц валяется. Надо, кстати,

подобрать и положить в пакет, не трогая руками, как на лекциях учили. Иными

словами, Алина просто защищалась, и в результате ее самозащиты благородная

дама схлопотала небольшое сотрясение мозга, но Алине ее не было жаль. А

связала ее Алина затем, чтобы не смылась, до того как полиция подоспеет. Очень

уж хотелось ее полиции сдать.