Компонуем кинокадр.

Каждый режиссер тоже может использовать снятую деталь по-своему. Один начнет с нее весь эпизод. Другой, наоборот, закончит эпизод показом детали. Третий может включить укрупнение в середину монтажной фразы.

А что будет обозначать такой кадр?

Тут двух толкований быть не может. Снятая деталь скажет о скорби по погибшим, о памяти.

Случайное укрупнение масштаба, не выражающее никакой мысли, лишь отвлекает внимание зрителя, и таких ошибок следует избегать. Важно, чтобы, выбирая деталь, кинооператор отдавал себе отчет, что он укрупняет не предмет, а смысл, подчеркивает эмоцию, создает образ.

Художник палеолита не укрупнил ни одной детали. Это понятно, он стоял у истоков изобразительного искусства. Если бы он обладал нашим опытом и имел в руках кинокамеру, то он, конечно, обратил бы внимание на живописные детали, которые его окружали. Можно представить, как эффектно выглядела бы после общего плана лесотундры панорама, которая начиналась бы с волосатой ручищи, держащей копье, а потом шла бы по древку копья и оканчивалась на каменном наконечнике, привязанном звериными жилами. Оружие наших предков…

О чем сказала бы эта деталь? Внешне – о технологии охоты. А по сути – о времени, в котором живут действующие на экране люди, об их отваге и неукротимой энергии.

А вот другое время и другое оружие: герой фильма «Проверка на дорогах» бывший сержант Советской Армии Лазарев расстрелял все ленты, обороняясь от фашистов. Задание партизан выполнено. Лазареву остается одно – уходить. Он бросает на снег ставший ненужным немецкий пулемет. Снег под ним мгновенно подтаивает и над стволом вскидывается облачко пара. Эта деталь говорит не только о том, что кожух пулемета раскалился. Главное впечатление от кадра – вот каким жарким был бой, во время которого Лазарев один бился против целой воинской части гитлеровцев.

Потом на экране появляется другая деталь – крупно, во весь кадр, медные трубы. Камера отъезжает. По улицам немецкого городка, вывесившего белые флаги, едет маленький грузовик с оркестром и идут колонны советских солдат.

Жерла труб на экране – это Победа, которая уже близка и в достижение которой вложил свою долю – свою жизнь – и бывший сержант Лазарев, искупивший свою вину перед Родиной.

И не стоит упрекать пещерного художника в том, что он не смог изобразить ни одной детали. Чтобы увидеть ее, он должен был научиться анализировать жизненные процессы и явления, видеть зависимости между целым и его частями, понимать, что такое переносное значение факта, слова, предмета.

– А кстати, что такое «переносное значение»? – мог спросить художник палеолита.

– Видишь кадр 54? – ответили бы мы вопросом на вопрос. – Что! на нем изображено?

– Палка, а на ней кусок материи, – сказал бы предок.

Он был бы совершенно прав. Он видел именно это. Он не мог мыслить абстрактно и не мог понять, что это флаг, не мог связать появление флага с теми боями, которые недавно гремели в разбитом и опаленном войной городе, и не мог бы уяснить себе, что флаг над городом – результат воинского подвига.

– Нет, это не кусок материи, – сказали бы мы. – Это образ Победы…

А. А. Иванов. Явление Христа народу.

На полотне художника создана целая система взглядов, которые выражают сложнейшую гамму человеческих переживаний, – от уверенности и надежды до сомнений и отрицания. И все они прямо или косвенно обращены к сюжетно-композиционному центру – к маленькой фигуре, идущей навстречу собравшимся людям…

Художник может «заставить» своих героев взглянуть в глаза зрителю, и тогда между портретом и человеком, стоящим перед изображением, установится контакт, как это происходит с фаюмскими портретами, написанными безвестными древнеегипетскими мастерами почти две тысячи лет назад…

Древние египтяне не знали законов оптики, не умели изображать объекты в перспективных или. ракурсных сокращениях, но масштабные решения их композиций и динамичные линии рисунков удивительно выразительны. Один из рельефов в храме Абу Симбел посвящен победе Рамзеса IV над войском противника. Кинооператору при съемке подобной сцены пришлось бы применить метод комбинированных съемок и сделать двойную экспозицию – сначала снять актера, играющего роль фараона, а потом, в уменьшенном масштабе – массовку, изображающую поверженных врагов.

Пространство вокруг героя.

Где гуляли мамонты!

Когда-то, рисуя мохнатых гигантов, первобытный художник не замечал обстановки, в которой они находились. Мастера палеолитической живописи нигде не изобразили ни травинки, ни деревца, ни далекой линии горизонта «Герои» пещерных рисунков никак не связаны с тем пространством, которое их окружало. Этого пространства просто нет. Есть нейтральный фон, на котором размещены фигуры животных.

Эта особенность первых произведений изобразительного искусства говорит о том, что задача показать среду обитания героя не так проста. Ведь первобытный живописец блестяще нарисовал самых разных зверей. Значит, он умел наблюдать и изображать увиденное. Но понять, как взаимодействуют основной персонаж и среда, в которой этот персонаж существует, он не смог.