Компот из сладкой лжи

— Надя, как вы? Выглядите уставшей. — Его взгляд был полон искренней заботы.

— Уставшей, — эхом повторила Чарушина и вдруг стала судорожно застегивать куртку.

Замок заело. Надя ободрала лак на очередном ногте, но продолжала дергать молнию, пока Тураев не накрыл ее руки ладонью.

— Что я могу сделать для вас, Наденька?

— Для меня? Вы? — она удивленно округлила глаза и отрицательно помотала головой. — Ничего.

— И все же, — Тураев выдернул застрявший конец молнии и аккуратно вставил его заново, — кое-что я все-таки могу. Например, отвезти вас обратно к своей машине.

— Ах, да, — опомнилась Надя. — Моя машина.

— Вы говорили с мамой, — кивнул Тураев на лежащий на подоконнике телефон. — Простите, если помешал.

— Мы уже закончили. Ничего серьезного. Поговорили о погоде и обо всякой ерунде.

Тураев продолжал выжидательно смотреть на нее.

— И нет, я не сказала ей о Павле, — ответила Надя на его немой вопрос.

— Как же так? Вы же собирались выйти за него замуж.

— Да, собиралась, — ответила Надя, чуть повысив голос, чтобы разом прекратить продолжение этого разговора.

"Пусть думает, что хочет", — решила она.

Помявшись, Тураев сделал жест рукой в сторону выхода, ни на шаг не отступая от нее. Чарушина чувствовала недосказанность, которая сквозила в каждом его движении и взгляде. Он пытался читать ее, изучал мимику и не скрывал этого. Но ее отношение к бетонному королю все же складывалось не из женского интереса. Возможно, в других обстоятельствах она бы и посмотрела на него другими глазами, но после всего того, что она узнала, их общение продолжало отзываться в ней смутной тревогой и настойчивым желанием прекратить это сближение. Однако, Надя понимала, что именно благодаря ему, возможно хоть что-то прояснить. Но как же сложно было управлять собственными чувствами!

Вот с Кораблевым оказалось все просто, и Надя могла бы со стопроцентной уверенностью сказать, что он ей и правда, как младший брат. Такому простишь и нечаянную грубость, и наивное восхищение, и неуместную на ее взгляд заботу, потому что он настоящий и искренний.

"Рыжий, честный, влюбленный…" — вспомнила Надя старый фильм, диск с которым ей в детстве подарил отец. Потом она прочитала и книгу, но только теперь поняла, кого ей напоминал Кораблев. Лисенка Людвига.

— Вот вы и улыбнулись, — услышала она голос Тураева.

Надя опомнилась, огляделась и обнаружила себя на автостоянке, куда они успели добраться. Тураев открыл перед ней дверь, и она юркнула в машину, успев разглядеть свое лицо в боковом зеркале — растерянное, бледное, с расширенными диковатыми зрачками.

"Кажется, мой мозг пытается увести меня подальше от мыслей о Павле…" — догадалась она, и это было очень похоже на правду. Как только перед глазами вставал образ Ржевского, Надю пронзала такая всепоглощающая боль, что скручивало каждый нерв. А здоровый человеческий мозг устроен таким образом, что он все время пытается избавиться от негативного и неприятного. Или, на худой конец, спрятаться".

— Это неправильно… — пробормотала она.

— Да, вы правы, Надя! Все это выглядит неправильно. Даже отвратительно. — Тураев развернулся к ней и положил правую руку поверх спинки ее сидения. — Ради вас я попытался что-нибудь узнать о Ржевском. У меня в больнице есть знакомые врачи… — Встретившись с ее взглядом, он облизал сухие губы. — Он в коме. Потерял много крови. Поэтому пока никто не может сказать, что будет дальше, и как себя поведет его организм.

— Я понимаю, — едва слышно ответила Чарушина.

Несколько секунд Тураев молчал, а затем, чеканя каждое слово, вдруг сказал:

— Мне не хочется с вами расставаться. Только не подумайте ничего такого, просто… Черт, — он подался чуть вперед, — веду себя как идиот. Я подумал, что в любом случае вам за руль лучше не садиться. Скажите, куда вас отвезти, и я отвезу. За машину не переживайте. Если хотите, я лично пригоню ее к вашему дому.

— У вас своих дел миллион. Не переживайте за меня. — Через лобовое стекло Надя внимательно следила за тем, как Половиков выходит из здания и направляется к своей глянцевой Ауди.

— Дела подождут, Наденька. Похороны завтра. Бумаги я получил, все заказал. И как безутешный вдовец имею право на то, чтобы побыть в покое и… Простите, Надя, — смутился Тураев. — Несу какую-то дичь. Но вы должны меня понять. Никто, кроме вас, не знает правды. Так что, я надеюсь на ваше обещание молчать. — Он убрал руку и повернул ключ зажигания. — Итак, куда вас отвезти?

— К вам, — тихо ответила Надя.

— Не понял?..

— Я хочу, чтобы вы отвезли меня в вашу квартиру. В ту, где жила Лиза.

— Хм… Зачем? — растерялся Тураев.

— Вы же сами сказали, что не хотите со мной расставаться, — усмехнулась Надя.

— Но почему туда?

— Я хочу посмотреть, — упрямо заявила Чарушина.

— Ладно, — Тураев побарабанил пальцами по рулю, а затем посмотрел на часы. — Через пару часов в квартиру должна прибыть клининговая служба. Я хотел передать ключи своему водителю, чтобы он встретил их, но почему бы и самому не заняться этим.