Компромат

Поэтому с утра он молчал, своим видом показывая, что слова жены, ее действия и даже сам ее вид ему глубоко противны.

Клавдия отвечала ему тем же.

Впрочем, продолжать эту безмолвную войну с мужем у нее времени не было. С утра она затеяла стирку — всю Ленкину одежду выварила, а потом кинулась — уже и белье постельное пора стирать, и рубашки сына, мужа, да и своего накопилось. А там еще кухонные полотенца, занавески, скатерти… Только возьмись — работа растет как снежный ком.

Игорь Порогин пришел часа в четыре, принес Ленке какие-то журналы, о чем-то там секретничал с дочерью — Клавдия слышала, как они хихикали. И почему-то Ленка называла Игоря — Сирилл.

Макс засел за свой компьютер. А муж почитывал на кухне газеты.

Жизнь входила в обычную колею. Словно и не было этих страшных десяти дней.

Белье Клавдия вешала на балконе, а то, что не умещалось, несла в специально построенную в доме общую сушилку. Она эту сушилку не любила, потому что здесь иногда пропадали вещи. Кроме того, тут обожала тусоваться подростковая команда всего микрорайона. А после них белье приходилось иногда не то что перестирывать — выбрасывать. Но деваться было некуда. Кухонные полотенца и скатерть на балконе и в ванной не уместились.

Клавдия взяла фонарик, потому что в сушилке лампочки не задерживались. Хотела попросить Макса, чтобы помог, но тот влип в компьютер и только твердил:

— Сейчас, ма, сейчас…

Пришлось самой. Только вернулась, звонок в дверь.

Федор даже забыл о своем обете молчания. Выглянул в коридор:

— Кто это?

Клавдия знала, что всегда, прежде чем открывать дверь, надо посмотреть в глазок, но привыкнуть никак не могла. Поэтому раскрыла и ахнула — Лина и Миша Подколзин.

— А-а-а! — закричали они так, что Макс мигом от своего компьютера отлип и вылетел из комнаты.

Игоря тоже обуяло любопытство.

— А мы к вам! — смеялся Подколзин. — Ну-ка, бросайте все дела. Пить будем, гулять будем!

Клавдия не узнавала Лину — та сияла, как весеннее солнышко.

Стали накрывать стол, весело, споро, тень вчерашнего скандала растаяла в лучах дружелюбия.

Лина и Миша рассказывали о странном визите Чубаристова. Миша Виктора защищал. Потом Макс увел мужчин к компьютеру.

— Как там Илья? — шепотом спросила Лина, когда женщины остались на кухне одни.

— Давно не заглядывал. Вот, может, сейчас учует запах еды и придет.

Илья, бывший муж Лины, жил по соседству и каким-то чудом всегда подгадывал к застолью.

— Не боишься? — осторожно спросила Клавдия.

— Нет, — весело ответила Лина. — Чего бояться? Он хороший человек, но…

И в этот момент в дверь кто-то поскребся.

— А-а-а! — закричала Лина. — Легок на помине! Тащите его сюда, Клавдия Васильевна.

— Ты точно не боишься?

— Да глупости! Хотите, я сама открою?

Клавдия пошла к двери, но никакого Ильи там не было. Вообще никого.

— Испугался! — рассмеялась Лина, выглядывая из кухни.

Клавдия уже хотела захлопнуть дверь, но вдруг замерла.

Если бы она увидела в глубине коридора черта или инопланетянина, удивилась бы меньше.

В углу, пригнувшись, точно в боксерской стойке, маячил майор Алпатов.

— Вы? — спросила Клавдия, делая шаг назад.

— Да, это я. Не пугайтесь, пожалуйста.

И Клавдия тут же успокоилась. Нет, не от слов майора или кто он там. Просто Алпатов говорил шепотом, еле слышно. Значит, чего-то боялся. А Клавдия ничего не боялась, она была дома. А в доме были гости.

— Что вам надо? — спросила она.

— Помогите…

— Что? — не поняла Клавдия, потому что Алпатов это слово еле вымолвил.

— Вы можете мне… помочь?

— Я? Вам?!

— Клавдия Васильевна! — позвала Лина.

— Я сейчас! — Клавдия прикрыла дверь и подошла к Алпатову поближе.

— Я не понимаю вас, — сказала она.

Алпатов помотал головой.

— Вы пьяны? — наконец догадалась Клавдия.

— Я ранен, — сказал Алпатов и протянул Клавдии ладонь, которую до этого момента прижимал к боку. Ладонь была черная и скользкая.

Клавдия шагнула к нему, а он медленно стал сползать по стене на пол. Она не успела его подхватить. Он опустился на колени, уронив голову на грудь.

Полотенце, которое Клавдия приложила к его боку, тут же набухло от крови.

— Кто это вас? — Майор не ответил. — Подождите, я сейчас, я «скорую»… — но он схватил ее за руку:

— Лучше сами добейте.

«А он крепкий, — подумала Клавдия. — Или это шок?»

— Тогда я принесу йод и бинты.

— Это успеется. Если успеется, — сказал Алпатов. — Я не за этим пришел… Как говорится в одном одесском анекдоте, вы будете смеяться… Я принес вам ХРЮКАЛОНУ…

Майор засунул руку за спину и вытянул оттуда полиэтиленовый пакет с довольно фривольной фотографией голой девицы.

— Это те самые документы, — сказал он.

В более дурацком положении Клавдия еще не бывала.

Только вчера она кусала локти, что упустила ключ таким бездарным образом. Только вчера радовалась, что дочь осталась жива и почти невредима. Только вчера собиралась отомстить этому самому майору за все свои мучения. А теперь он пришел к ней, слабый, испуганный, жалкий. И ненависти к нему не осталось.

Она сразу поняла — Алпатов выпал из своей колоды. Так же, как Карапетян. Он почему-то не отдал документы своим. Он почему-то принес их ей…