Ни портфелей, ни папок с документами нигде не было, но в глаза сразу же бросился закрытый гостиничный сейф. Если в номере и находилось что-то интересное, то оно могло быть сокрыто именно в нем. Антон решил было уже уходить, как обратил внимание на письменный стол, на котором стоял чернильный набор и лежал лист бумаги с начатой записью. Подойдя к столу, на листе с отпечатанной шапкой «Служебная записка» Антон прочитал: «Бригаденфюреру СС Шелленбергу». Тут же взгляд его упал на урну для бумаг, в которой лежало несколько скомканных листов. «Вряд ли ценные сведения оставляют в урне для бумаг», — подумал он, но тем не менее быстро стал разворачивать каждый бумажный комок и бегло пробегать глазами, в надежде найти что-нибудь важное, касающееся вопросов, связанных с оккультизмом и научными разработками на этой почве. Текст на одном из листов показался ему интересным, и Антон, сунув его себе в карман, быстро выбежал из номера.
Эльза еще не вернулась. Антон решил, что изучит свою добычу потом, в более укромной обстановке. Когда волнение прошло, он лег на кровать и подумал, зачем ему все это надо, но не смог ответить себе на этот вопрос.
Эльза вошла в номер, вновь одетая в форму, с забранными назад волосами.
— Ты уже встал? — улыбнувшись, спросила она.
— Готов к работе, — ответил Антон и, поднявшись с кровати, обнял ее.
Она мягко отстранила его от себя и произнесла деловым тоном:
— Тогда собирайся. Сейчас мы пойдем завтракать, а потом…
— Что же потом?
— Потом я должна быть на совещании в гестапо. Ты дождешься меня, и мы поедем к морю. Перед отъездом в Берлин я хочу увидеть море.
Пока Эльза была на совещании, Антон, прогуливаясь по набережной Даугавы, прочитал бумагу из номера Зиверга. На листе был напечатан текст внутреннего приказа по шестому отделу СД. Это был старый приказ, датированный мартом 1942 года. Он гласил:
Подтекстом были набросаны, видимо, черновые тезисы докладной записки о проделанной Зивергом работе по этому вопросу.