Кому на Руси жить

Ловлю тяжелый взгляд Бура. Неужели поверит? Не исключено, что настоящий Стяр был с Минаем заодно и принимал самое деятельное участие в многоходовой комбинации. На месте Бура, теперь, когда все закончилось, я бы усадил меня рядышком с этими двумя терпилами и провел тщательное расследование с применением подручных средств таких как острая сталь и огонь.

Бур отводит глаза. Не поверил дядюшке или не захотел поверить. Пока.

— Не серебро, говоришь, тебе надо? — спрашивает Бур. — Что тогда?

Минай корчит ехидную мину.

— Тебя не понять, тямы в голове не хватит! Только копьем орудовать и можешь, хрущ бестолковый.

Бур злорадно усмехается, когда Минай косится на свою рану и цедит сквозь зубы что-то ругательное.

— Думаю, он действительно шел не только за серебром, — быстро говорит сбоку Голец и на правую кисть мою кивает.

Девять пар глаз впиваются в поднятую пятерню с золотым перстнем на среднем пальце.

Не, ну а что? Годная гайка, такую и потаскать не западло! Боярской власти она мне не прибавит, а, вот, дядька Минай, по ходу, в курсе где смог бы сей перстенек с пользой применить. Золота в нем не больше, чем в одной из двух монет, найденных в мешке на дне схрона. Стало быть и впрямь, мал золотник да дорог…

— Отойдем, — говорю всем и ковыляю к лесу подальше от чужих ушей.

На мой вопрос как поступать дальше, Бур говорит, что следует послать в весь за людьми для помощи, чтобы не переть на горбу приобретенное добро. Пленных он намерен тащить с собой дабы явить пред светлые очи боярина Головача ради свершения над ними справедливого суда. Из его сугубо деловых решений я понимаю, что Бур целиком и полностью удовлетворен. Его не смущает даже двоякие итоги стычки. С одной стороны взят живьем Минай, ранен, правда, несильно. С другой стороны мы потеряли большую часть отряда и это очень удручающий факт. По крайней мере для меня, ведь большинство погибших, пусть недолго, были моими людьми. Буру же, полагаю, было бы только лучше, окочурься мы всем скопом, кроме его родных.

Посылать за помощью нужно кого-то из числа пришедших с Буром, так как собрать людей сможет только хозяин двора, на котором оставили лошадей. Дран убит, Миша со своей ногой будет ковылять до ишачьей пасхи, сам Бур уходить не хочет, получается, что послать кроме Завида некого. Я прошу Невула как самого здорового пойти с молодым боярчиком, но Невул тоже отказывается, говорит, что не должен бросать нас тут практически беспомощных. И то верно, нам тут всем таким перевязанным самим подмога требуется.

Внезапно вспоминаю про томящегося в сырой темнице Криню. Тянем его из схрона.

Вид у Крини вполне сносный, многочасовое соседство с мертвецом видимого ухудшения его состоянию не принесло. Щурится на белый свет как мышь летучая, озноб подземный стряхивает.

Сую ему под нос золотой кругляш, ласково обещаю отдать если приведет полдесятка себе подобных. У бедного селянина, золота никогда так близко не видевшего, от чудесного зрелища подкашиваются ноги и алчно лязгает челюсть. Вот и славненько, этот наизнанку вывернется, а сделает все в лучшем виде. Отдаю Завиду кошель Тихаря с серебром для найма носильщиков. Через пять минут Криня с Завидом уходят. Все оставшиеся начинают собирать оружие и все, что есть ценного на убитых до самого исподнего.

Сначала сносим в подобранное Буром место поодаль от камня раздетых своих, укладываем на принесенный Жилой и Невулом сушняк и лапник, нарубленный с молодых сосен. Я впервые вижу столько не совместимых с жизнью ран, нанесенных без помощи огнестрельного оружия. Бездоспешным и, практически, безоружным разбойникам зачастую хватало и одного смертельного удара, нанесенного преимущественно в голову. Хорошо вооруженный Дран, прежде чем полег от многочисленных полученных ран, успел забрать с собой двоих. Его кольчуга в пяти местах оказалась поврежденной мощными ударами мечей и секир, сбитый с головы помятый шлем откатился к самой воде.

— Это и есть урманы? — спрашиваю Мишу, когда мы вдвоем начинаем переворачивать для детального осмотра павших врагов.

— Они самые.

— Откуда взялись, почему их все боятся?

— Неужели не понял почему? Нам здорово повезло, что они без щитов пришли, в легкой зброе, если б встали в круг — пиши пропало.

— Патлатые слишком и орали вроде как не по-русски. Иностранцы, что ли?

— Скандинавы. Скорее всего норвежцы.

— Викинги?

— Наемники, профессионалы. За звонкую монету и споют и спляшут, человека пополам разрубить для них как чихнуть, да ты и сам все видел.

Всего насчитали шесть тел урманов и еще троих обычных славян из числа Минаевой дворни. Жертвами стрел Невула оказались двое. Менее удачливый или искусный Прост из своего лука не смог поразить цель ни разу, в середине боя один из урманов засек ветку, на которой умостился разбойник и сшиб его подобранным копьем. Этому урману Невул всадил последнюю стрелу точнехонько в правое око.