Кому принадлежит будущее?

Есть ли в живой музыке нечто ценное и необходимое, чего не может передать компьютер? Перед нами предстает очередное воплощение пари Паскаля[64]. Не знаю наверняка, но цена того, чтобы придерживаться своей позиции и дальше, кажется мне разумной, в то время как цена утраты этого компонента может оказаться чересчур высокой. Даже несмотря на то, что последующая амнезия все равно скроет от меня эту утрату.

Можем ли мы контролировать собственную силу?

Томас Мальтус высказывал опасения по поводу апокалипсиса в натуралистичных рамках вместо устоявшихся сверхъестественных. В будущем, которое так его ужасало с позиций XVIII века, наши собственные успехи приносили бы нам дары, которые мы не могли усвоить, что вело к катастрофе.

Типичный мальтузианский сценарий подразумевает, что развитие сельского хозяйства, медицины и здравоохранения вкупе с индустриализацией ведут к нестабильному и резкому приросту населения, что в свою очередь становится причиной катастрофического голода. Наши обожаемые технологические достижения продолжают соблазнять нас, даже если чреваты разрушением.

После Мальтуса тема «популяционной бомбы», как назвал ее в 1960-х годах Пауль Эрлих, поднималась неоднократно. В документальном фильме «Обратная сторона прогресса» [1], основанном на книге «Краткая история прогресса» [2], эта мысль формулируется так: «сейчас мы подбираемся к той точке, в которой технический прогресс ставит под угрозу само существование человечества».

Перспектива массово повторить судьбу Икара всегда занимала умы людей. Глобальные изменения климата – главный пример из современной реальности. Еще один пример – оружие массового поражения в руках террористов. Можно также упомянуть вирусы эпохи реактивного транспорта, возможность глобального радиоактивного заражения вследствие перехода на атомную энергетику, когда запасы нефти иссякнут, и так далее. Некоторые авторитетные эксперты в области технологий публично выражали опасения, что потомки наших компьютеров могут убить нас уже в этом веке.

Мальтузианские сценарии не просто ужасающие, они также отличаются своей жестокой иронией. Образованное население стран с высоким уровнем индустриализации в наши дни часто сталкивается с популяционной бомбой обратного действия: спиралью депопуляции. Так называется ситуация, при которой уровень рождаемости слишком низок, чтобы поддерживать численность населения и сохранять возрастной баланс. Я уже говорил выше о ситуации в Японии. Южная Корея, Италия и многие другие страны также переживают период депопуляции. Именно «менее развитые» страны, напротив, переживают период резкого прироста численности населения.

Угрозы глобального потепления, терроризма и прочего остаются крайне актуальными, но в них нет ничего противоестественного или удивительного. Абсолютно закономерно, что когда люди обретают все больше контроля над своими судьбами, вероятность совершить массовый суицид возрастает.

Аналогична ситуация с человеком, который учится водить автомобиль. Каждый водитель может погибнуть в любой момент. И многие на самом деле гибнут. И все же люди принимают на себя риски и ответственность при вождении и по большей части выгодно пользуются возможностями и удовольствием, которые дают нам автомобили.

Подобным же образом в глобальном масштабе по мере роста технологического прогресса наше выживание, так или иначе, неизбежно окажется в наших собственных руках. Притом что я считаю глобальные изменения климата реальными и страшными, это также неизбежный процесс перехода к новой жизни[65]. И это лишь одно из множества явлений, к которым нам необходимо приготовиться, вооружившись профессионализмом и той хитрой разновидностью оптимизма, которая иногда манипулирует сама собой.

Это скользкая тема, а потому говорят об этом нечасто. Мы не сможем сделать мир лучше с помощью своих знаний и умений, не создавая при этом все больше средств его же и уничтожить. Знание дела есть знание дела.

Это не означает, что повышение компетентности непременно ведет к саморазрушению! Лучше обладать более весомым правом голоса в вопросах нашей судьбы, даже если это значит, что мы должны доверить ее самим себе. Рост – это хорошо. Обретение намного лучше утраты. Есть соблазн думать, что человечество было в безопасности до тех пор, пока не вмешались технари и не испортили всю идиллию. Но технари помнят, что это не так.

Единственная причина считать, что мир, в котором происходит меньше изменений, был бы безопаснее, – это представить себе, что детская смертность и прочие трагедии – постоянная «природная» катастрофа. Уровень компенсировался бы заранее, так что опасности мальтузианского сценария свелись бы к минимуму. Освобождение человечества от постоянной катастрофы совпадает с началом эры новых технологических возможностей.