Кому принадлежит будущее?

Г. Дж. Уэллс: человеческая жизнь будет значимой, поскольку извечные проблемы межплеменных отношений дотехнологических времен никуда не денутся, пока перед нами не встанет другая проблема – противостояние собственным машинам или пришельцам. таким образом, технологии понимают смысл человеческого существования как вызов, а не как обеспечение изобилия

Жанр научной фантастики возник, чтобы выразить конкретное настроение, допускающее, что в будущем люди не обязательно будут играть главную роль. Наоборот, мы можем оказаться лишними в мире, где правят либо нами же созданные машины, либо более развитые пришельцы. В большинстве произведений, написанных в этом жанре, повествование строится на том, что человеческая значимость торжествует вопреки всему.

Однако многие подобные произведения заканчиваются печально и, таким образом, служат либо предостережением, либо примером нигилизма. В любом случае предвосхищение борьбы за значимость предполагает новый смысл жизни или естественной миссии для человечества, когда созданные им технологии достигают определенного уровня. Это настроение называется «уэллсовским» в честь его романа «Машина времени».

Эти семь настроений отражали суть рассуждений о будущем человечества до конца Второй мировой войны. Двадцатый век породил еще два настроения, а третье даже воплотил в жизнь, причем оно незаслуженно обделено вниманием.

Доктор Стрейнджлав[59]: некий человек уничтожит всех нас, когда технологии станут достаточно продвинутыми. человеческая природа в сочетании с высокими технологиями автоматически приведут к вымиранию

С появлением атомной бомбы появилась возможность самоубийства всего вида. Эта перспектива была мрачнее, чем предсказанная Мальтусом, поскольку она подразумевала уже не случайное постепенное самоуничтожение, а целенаправленное истребление нажатием одной кнопки.

Тьюринг[60]: ни политики, ни людей вообще не будет. существовать будут только высокие технологии, а это значит, что они достигнут сверхъестественного уровня

Вскоре после взрыва атомной бомбы в Хиросиме Алан Тьюринг высказал идею о том, что люди создают новую информационную реальность, которая придет на смену существующей.

Очевидно, что порожденное Тьюрингом настроение послужило источником вдохновения для множества фантастов, но от себя скажу, что оно вполне реально, потому что предполагает возможность появления новой метафизики. Людей можно не заменять информацией, а превращать в нее.

Вот почему Рэй Курцвейл[61] может дождаться, когда егоо сознание загрузят в виртуальный рай. Тьюринг привнес метафизику в современное обсуждение будущего нашего мира.

В настроении, созданном Тьюрингом, есть направление, или эсхатология, которой не хватает настроению Невидимой руки. Алгоритмы Тьюринга могут унаследовать мир таким, каким не могла Невидимая рука.

Дело в том, что мы можем представить себе (пусть и необоснованно) и программное обеспечение, которое не будет нуждаться в нашем управлении, и даже изобилие в отсутствие людей. Изобилие может уничтожить Руку, но не призраков Тьюринга.

Нельсон[62]: информационные технологии, спроектированные определенным образом, могли бы помочь людям оставаться людьми без политического радикализма, присущего всем остальным эсхатологическим настроениям