Кому принадлежит будущее?

Еще одним основополагающим свойством власти должно стать упрощение перспективного мышления. Возможны ли инвестиции во что-то, что окупит себя в течение тридцати лет, а может, ста, а может, в следующие несколько месяцев или долю миллисекунды?

Эти две функции устройства власти в рамках всей цивилизации окажутся глубоко взаимосвязанными, но в первую очередь нужно беспокоиться о среднем классе.

Пик повыше ждет, когда его обнаружат

Мы привыкли, что Google и Facebook предоставляют нам бесплатный доступ, и я со своими аргументами против похож на кого-то вроде Гринча, который крадет сверток с рождественским подарком, и эта роль, прямо скажем, незавидна. Но в долгосрочной перспективе лучше быть полноценным участником экономики, чем опосредованным. В долгосрочной перспективе вы и ваши потомки будете намного лучше обеспечены, если будете настоящими выгодоприобретателями и покупателями, а не расходным материалом для манипуляций в цифровых сетях.

Даже если вы считаете, что вас это не коснется, прошу вас, подумайте еще раз. Полагаю, выгоды окажутся больше затрат.

Один из способов задуматься над третьим путем, который я предлагаю, – это путь гуманистического программирования, который заключается в воплощении «киберкейнсианского» сценария, предполагающего, что можно вывести схемы облачной обработки данных на более высокий пик энергетического ландшафта.

Вспомните графики энергетических ландшафтов. Можно представить различные изображения основных гипотез, предложенных в этой книге, в виде такого ландшафта. На рисунке, приведенном ниже, я условно обозначил одну из осей как «уровень демократии», поскольку это одна из основных проблем, которая делает разговоры о монетизации информации довольно запутанными. (Вместо этого на иллюстрации могла бы быть представлена ось Y, обозначенная как «доступность материального поощрения».)

Как бы вы ни относились к демократии (может быть, вы даже считаете ее главной проблемой), основная гипотеза этой книги состоит в том, что есть пики еще выше, то есть существует возможность найти более сильные и высокоразвитые экономические системы. Разумеется, если это правда, то надо учесть, что существует больше впадин, которых нужно будет избегать и которые еще не обнаружены и не обозначены.

В разговорах, которые ведутся в Кремниевой долине, господствуют оптимистичные заблуждения в духе доктора Панглосса[98]. Сама мысль о том, что информация, лишенная денежного эквивалента, не означает всю возможную свободу, сейчас наталкивается на стену непонимания. Я бросил вызов условностям, обозначив ось как «уровень демократии» и нарисовав так, чтобы показать ее движение на полпути к своему потенциалу, когда цена информации равна нулю.

Это напоминает мне вот о чем: некоторые либертарианцы убеждены, что снижение налогов, всегда гарантирует, что благосостояние общества повысится. Их математические расчеты неверны; результаты работы сложных систем всегда будут содержать пики и впадины.

Символом веры в кругах сторонников сетевой демократии стала мысль, что если информация станет «свободной», то есть ее можно будет беспрепятственно копировать, то мир станет максимально открытым и достигнет наивысшей степени демократии. Сомневаюсь, что это так. Я уже обозначил некоторые проблемы. Мир, открытый на поверхности, в глубине становится более закрытым. Вы никогда не узнаете, какие совпадения высчитали с вашим участием Google, Facebook, страховая компания или финансовая организация; именно эта разновидность информации сильнее всего влияет на вашу жизнь в мире сетевых технологий[99].

Возникновение новых возможностей для монетизации может привести к становлению информационной экономики, ориентированной на средний класс, в которой информация не бесплатна, но ее вполне реально приобрести. Вместо запрета на доступ к информации это приведет к ситуации, в которой впервые будет доступна важнейшая информация. Вы получили бы доступ к первичным данным, которые могут повлиять на всю вашу жизнь. Идеальных систем не существует, но я предлагаю гипотезу, согласно которой в результате мы получим больший уровень демократии, чем тот, что даст нам дешевая иллюзия «свободной» информации.

Мы не можем надеяться, что создадим идеальную сеть, которая усовершенствует политику; точно так же мы не в состоянии планировать, что заменим последнюю некой идеальной разновидностью коммерции. И в политике, и в коммерции будут собственные существенные изъяны до тех пор, пока люди обладают свободой и могут экспериментировать с будущим. В идеале мы должны стремиться к проектированию сетей, ориентированных на то, чтобы политика и коммерция смогли хотя бы приблизительно уравновесить изъяны друг друга.

Шестая интерлюдия Карманный защитник в шафрановом одеянии

Древнейший маркетинг