Кому светит Большая Медведица (СИ)

Пашка был в корне не согласен с подходом Антона, но ему пришлось записать его к себе в приятели, потому что тот сам всё для этого сделал. Полетаев на всех лекциях занимал место рядом, в столовой услужливо подавал тарелку, и всё время о чём-то докладывал и что-то анализировал. Во всяком случае, Пашка с первых дней не чувствовал себя чужим в этих стенах. Он постепенно вливался в коллектив, не без чуткого руководства Антона, и всё шло хорошо, если бы не один неприятный разговор, который открыл собой шествие неудачных событий этого дня. Заметив, что между новичком и «местным радио» установились тесные отношения, Виталик не преминул поинтересоваться:

- Я всё думаю, Паша, - ласково сказал он, - почему ты с таким удовольствием завязал знакомство с этим болтуном, а со мной избегаешь встреч?

- Извини меня за резкий ответ, - как можно теплее произнёс Пашка, - но я сам выбираю себе приятелей.

- Приятелей, - улыбнулся Виталик, - ну, а в моей дружбе ты не откажешь, верно?

Антон беспокойно заёрзал на стуле, и Пашка прочёл в его глазах предостережение: «Будь начеку!»

- Никто не против, - неопределённо выразился он, - ведь можно иметь нескольких друзей…

- Можно иметь нескольких хороших приятелей, но друг – он всегда один, - серьёзно сказал Виталик, - ты должен принять мою дружбу только на том условии, что я буду единственным.

- Я… не совсем понимаю тебя, Смелков, - озадаченный таким поворотом, сказал Пашка, - вряд ли есть нужда напоминать тебе о пуде соли. Настоящего друга приобретаешь лишь в течение времени. Проходят иной раз года, прежде чем начинаешь понимать, что этот человек тебе, действительно, дорог.

- Ты мне стал дорог с первой минуты, - вдруг быстро сказал Виталик и сжал руку Пашки.

Его влияние было безграничным. Тёплая ладонь с непрерывно движущимся током энергии, и ясный лучистый взгляд, подавляющий своей силой чувств, действовали, как гипноз. Пашка не мог бы сейчас сказать, что он испытывает к этому человеку; все свои силы он направил на то, чтобы высвободиться из его магического плена. Антон потемневшими глазами следил за ними.

- В таком случае – нет, - твёрдо ответил Пашка и выдернул руку, - ты превращаешь дружбу в какой-то дьявольский ритуал. Мне он не по душе.

Ясное небо в глазах Виталика заволокли тучи.

- Ты испытываешь судьбу, - холодно отреагировал он, - я бы не советовал тебе. Но время у тебя ещё есть, подумай хорошенько.

Изумлённый Пашка проводил его глазами и повернулся к Антону.

- Он угрожает мне?! – возмущённо воскликнул он. – Ты слышал, как он разговаривал со мной?!

Антон силой усадил его рядом с собой и горячо зашептал:

- Ох, Пашка, ну и в переплёт ты попал! Смелков – твой противник: это самое неприятное, что может ожидать в университете. Я учился с ним в школе и, поверь, знаю всю подноготную этого человека. Он опасен.

- Да чем же? На мой, взгляд, он просто странный.., - пожал плечами Пашка.

- Он не странный, - нехорошо ухмыльнулся Антон, - он – гей. Гомосексуалист! – раздражённо добавил он, заметив Пашкино недоумение. – Ты как будто с Луны свалился! В прошлом году Виталик чудом избежал тюрьмы за мужеложство.

- Он, действительно, сделал это?

- От тюрьмы его спасли родители.

- А как же, - у Пашки похолодели руки, - как же тот мальчишка? Как он прошёл через это?

- Скажи на милость, кому есть дело до того пацана? Деньги решают всё, - безразличным тоном произнёс Антон.

- А если бы это случилось с тобой? – повысил голос Пашка. – С твоим другом, братом, сыном? Ты тоже остался бы равнодушным, да?!

- Тише ты! – испуганно зашипел на него Полетаев.

– Не волнуйся, Паша, - на его плечо легла рука Виталика. От его заносчивого тона не осталось и следа, но такого выражения злости на лице Пашке видеть ещё не приходилось. – Со стороны того мальчишки это была всего лишь месть. Я любил его, надеялся, что наши отношения строятся на взаимопонимании и доверии, а он предал меня. Ему нужны были только мои деньги! Я выполнял каждый его каприз, любую прихоть и был слеп в своей любви, а он.., - его тон снова стал ровным, - Паша, поверь, я не причиню тебе зла. Мне нужно многое тебе сказать. Давай назначим время и место и просто поговорим. Ты должен верить мне – я не способен на насилие.

- Но я не верю тебе, - сурово произнёс Пашка, - ни одному твоему слову. Давай будем просто однокурсниками.

Виталик стиснул зубы.

- Так дело не пойдёт, дружок. Мне не нужны нейтральные отношения. Но у тебя всё ещё остаётся время.

Эти слова всплыли в памяти Пашки в тот момент, когда он переступал порог университета. «Может быть, и тому мальчишке он угрожал и тем самым вынудил его пойти на ЭТО, - подумал Пашка, - но со мной этот номер не пройдёт. Я сумею постоять за себя, и пусть Смелков это знает». Он вспомнил, что и Стеше приходится нелегко с невоспитанными одноклассницами, и воображение незамедлительно нарисовало ему образ одной из них. «А она мне нравится, - вдруг подумал он, - впрочем, мне нравятся многие, но кто-нибудь из них пытался посмотреть дальше моего тела и папиного кошелька?»