Кому светит Большая Медведица (СИ)

Наташенька, милая! – он вдруг вскочил и схватил её за руки. – Уедем, уедем отсюда! Далеко-далеко! Прямо сейчас! Никто и никогда нас больше не увидит и не узнает, где мы! Сделаем друг друга счастливыми!

Разве я могу так поступить? – после короткой паузы ответила Наташа и посмотрела ему в глаза. – Разве я смогу бросить своих детей? Ты бы смог отказаться от дочери?

Мы возвращаемся к одной и той же теме, - Дима сразу ссутулился, его лицо помрачнело, - сколько лет я уговариваю тебя сделать этот шаг, и ты неизменно отвечаешь теми же словами. Мне бы давно следовало понять, что та жизнь, о которой я иногда мечтаю по ночам, так и останется сказкой, несбыточной фантазией. Хотя я и обладаю её частичкой: Стеша. Расскажи мне, как она живёт. И ещё ты обещала привезти фотографии.

Наташа достала из сумочки пачку снимков и протянула её Диме. Его лицо снова озарилось лучистой улыбкой, когда он увидел родные черты лица, милый наклон головы, смелый открытый взгляд.

Как она повзрослела, - сказал он сам себе, - стала такой красивой! Знаешь, - он поднял глаза на Наташу, - я собрал уже целый альбом с её фотографиями – с самого рождения, и вот сегодня – несколько дней назад. Скажи, она встретила того мальчишку?

Нет, - покачала головой Наташа, - и, боюсь, уже не встретит, слишком много прошло времени. Она часто вспоминала о нём, когда мы жили в Англии и первые дни в Петербурге, но в последнее время я не слышу, чтобы она произносила его имя. Мне кажется, она кем-то увлеклась в классе.

Это плохо, - нахмурился Дима.

Ты так думаешь? – немножко с укором сказала Наташа. – Мало кто верит в существование Ярослава, в том числе и я, да и для самой Стеши он с каждым днём становится размытой картинкой. Первая любовь очень часто не имеет продолжения, оставаясь в душе памятью о недолгом празднике. Как правило, мы склонны идеализировать своих любимых.

А мы? Разве у нас не всё наоборот? – Дима схватил её за руки. – Ты тоже идеализируешь меня? Наша первая любовь тоже не имела продолжения?

Мы – это другое дело, - возразила Наташа, - у нас всё получилось, не как у людей. И это продолжение – не самое лучшее из всех возможных вариантов.

Не как у людей! – усмехнулся Дима. – Многие замужние женщины имеют любовников и детей от них.

Судьба несправедлива к тебе, и иногда ты злишься на неё, думая, что я ничего не понимаю, - чуть нахмурила брови Наташа, но голос её звучал ровно, - и всё же я знаю, что ты чувствуешь, и потому прощаю многие неосторожные слова, слетевшие с твоих губ. Не смей порочить нашу любовь и нашу прошлую связь. Мы больше не любовники и тебе следует уважать моё решение прекратить те отношения, а вместо этого ты сводишь его к банальному и пошлому объяснению. Дима, ты не сможешь долго жить с чувствами, которые подводят тебя!

Вот и ты говоришь те же слова, - Дима достал сигарету и нервно помял её в руках, - твой муж считает меня мертвецом – почему же ты решилась на этот обман?

Потому что я не считаю дружбу предательством, а Руслан будет крепче спать, не вспоминая о твоём существовании. Наверное, мы зря затеяли этот разговор – твой обед остыл, как и радость нашей встречи.

Нет, - твёрдо сказал Дима, - мы не позволим отдельным личностям испортить этот день. Я обещаю больше не возвращаться к этому разговору, доесть обед – такой вкусный, потому что приготовлен твоими руками – а потом ты отвезёшь меня к дочери: только увидев её и зная, что ты рядом, я почувствую себя полноценным человеком. Но прежде скажи мне, как Руслан относится к Стеше?

По-прежнему: старается быть дружелюбным, но у него это плохо получается. Только я вижу, какая холодная война развернулась между ними.

Поговори с ним, - настаивал, почти приказывал Дима, - во всём виновата лишь его ревность. Как это глупо – ревновать к мертвецу! Но девочка здесь ни при чём, её вины меньше всего в случившемся! Почему ей так не везёт с мужчинами?

У неё ещё всё впереди, - на его плечи ласково легли Наташины руки, - мы поедем и ты сам убедишься, как Стеша радуется жизни. В её семнадцать лет мир вокруг кажется таким прекрасным и удивительным!

* * *

В машине он продолжил этот разговор.

Знаешь, когда мне становится невыносимо жить, я всегда вспоминаю, что у меня на земле есть единственный человек, на кого я имею права – моя дочь, и тогда мне становится легче.

Ты не можешь так говорить, - тревожно глянула на него Наташа, - ты не будешь говорить о своих правах.

Дима поморщился, словно от боли.

Нет, не буду, ведь твоя семья даст ей намного больше, чем могу сделать это я. Счастье дочери для меня выше собственных интересов. И всё же я убеждён – когда-нибудь она узнает правду о своём отце.

Наташа резко затормозила на повороте и Дима с упрёком заметил:

Лихачество тебе не к лицу.

А тебе не к лицу разговоры о благородстве. Я же вижу, как ты сдерживаешь свои чувства, какую боль причиняет тебе наша беседа. Будь хоть со мной настоящим!

Дима ничего не сказал в ответ. Он подумал о том, что последние двадцать лет вынужден жить в притворстве даже с самим собой, и сейчас вряд ли может сказать наверняка, какой он – настоящий.